Неос

Звездолеты двигались плотным строем, поддерживая некое подобие единой инфосети. Моделированием управляли умы с ККП — космического командного пункта. Именно там зарождалась общая стратегия. Оттуда поступали приказы капитанам других кораблей по модернизации оружейных систем. На Кольце Тимур и представить себе не мог, что отдельные Соединения Космофлота модифицируют себя во время перелетов, адаптируясь к тем или иным условиям. Подобные вещи с трудом укладываются в голове. С другой стороны — почему бы и нет? Корабли обладали полной автономией, собственными нейросетями и управляемыми колониями наноботов. Теоретически «Анубис» мог достраивать себя, переоборудовать двигатели, коммуникации, отсеки... да что угодно. Переделывать генераторы энергетических щитов, укрепляя обороноспособность. Разрабатывать улучшенные ракеты. Схожим потенциалом обладал и противник. Расчеты показывали, что через двенадцать лет снаряды будут летать быстрее, радары — видеть дальше. Генераторы научатся вырабатывать более плотные силовые поля. Вероятно, усовершенствуются истребители.

Флот владел информацией об оружейных системах тшу тридцатилетней давности. Командованию это не нравилось — чужие наверняка успели развиться за это время. Контр-адмирал Руслан Семенов тревожился по поводу ракетного монитора, справедливо полагая, что технологии разделяющихся боеголовок устаревают быстрее всего. Это же касалось радиолокационного противостояния и боевого программирования — обе стороны достигли впечатляющих успехов во взломе вражеских киберсетей.

Тридцать лет отставания.

Впрочем, если верить донесениям Корпуса внешней разведки, тшу были осведомлены не лучшим образом.

Разница в том, напомнил себе Войтицкий, что тшу были кочевниками. Чужие приспособились к пространству, самосовершенствование стало неотъемлемой частью их культуры.

Время, проведенное пилотами в вирте, не всегда совпадало с объективной реальностью. Если квантовый компьютер думал, что двенадцати лет для эффективной подготовки недостаточно, субъективное восприятие искажалось. Растягивалось. При неудачном стечении обстоятельств восемьдесят шесть килосекунд, составлявших земной суточный стандарт, могли удвоиться или утроиться. На «Анубисе» служили пилоты, пережившие вековые тренировочные модели. Молодые парни с глазами стариков.

Тимур тщательно отслеживал субъективный хронопоток. И видел, что корабельный разум втиснул в сутки тридцать часов. Пока не катастрофично, учитывая перерывы на отдых.

Паузы в развлекательных конструктах.

Вот ради чего стоило жить.

Возродившись после неудачной операции в кометном поясе, Тимур обнаружил себя на одном из земных курортов. Базовый конструкт, который можно сменить на что-то более экзотическое. Лог заданий обновился. В «Деталях» значилось следующее:

Идет анализ модели вторжения. У вас есть сто двадцать субъективных часов увольнительной. После этого вы получите скорректированную запись боевого вылета с рекомендациями по исправлению тактических ошибок.

Это означало, что Войтицкому придется снова пережить цепочку событий, предшествовавших его виртуальной смерти.

Выбор конструктов для «увольнения» расширялся после набора очков опыта. Даже неудачные рейды раздвигали границы вымышленной вселенной. Звенья формировались таким образом, чтобы новички эволюционировали синхронно — среди боевых товарищей Тимура не было ни одного ветерана. В будущем переводы не исключались, но лишь в случае гибели одного из пилотов либо разрыва контракта. Командование прилагало максимум усилий для сплочения команд, поэтому за совместный отдых начислялись дополнительные социальные баллы. Тимур воспользовался этой возможностью, чтобы стать на шаг ближе к своей мечте.

Звено в полном составе переместилось в один из атмосферных городов Венеры. Реальный Иштар-Сити дрейфует в приполярной зоне, на высоте пятидесяти пяти километров. Конструкт в точности воссоздавал не только саму планету, но и внутреннее пространство сферополиса. Перед путешествием Тимур выяснил, что Иштар-Сити достигает пяти километров в диаметре, а его внешнюю оболочку покрывает слой тефлона для защиты от облаков серной кислоты. Внутри город имел сложную каркасную структуру, в ячейки которой вставлялись жилые помещения, гидропонные фермы, биофабрики и много чего еще. С появлением антигравитации сферополисы основательно разрослись, но Иштар был первым, так что планетарные власти превратили его в туристическую Мекку. Исследовательские лаборатории заменили ресторанами, игорными домами и тематическими парками развлечений.