Неоспоримая любовь (ЛП)

- Ты продолжаешь повторять это, - прорычал он, - но мы блять спим вместе каждую ночь, твои сиськи прижимаются к моей руке, а твоя задница к моему члену с таким жестким стояком, что у меня глаза в кучу собираются, а тебе совершенно насрать на это. Вынуждаешь меня цеплять и трахать других сучек, хотя знаешь, что я хочу только тебя. Знай, что я никому нахер не позволю ошиваться рядом с тобой. Никогда. Никогда, Ева. Либо я, либо не получишь ничего. Дошло? Если ты не со мной, то и ни с кем больше.

Ну и мудак.

- Фрэнки, - сказала она ровно, - перестань буйствовать. Ничем там я к тебе не прижимаюсь. Ты обвиваешься вокруг меня, как чертово одеяло, и это ты всегда трешься об меня и лапаешь. И если ты продолжишь вываливать всю эту чушь на меня дальше, я скажу папе, что ты спишь в моей кровати каждую ночь. И я скажу ему о том, что ты дрочишь прямо за моей спиной.

Он услышал, как тяжелые ботинки Фрэнки застучали по деревянному полу, затем хлопнула дверь. Он подождал мгновение, затем продолжил спускаться по лестнице.

Ева сидела в углу площадки третьего этажа, поджав колени к груди, куря сигарету. Ее голова повернулась в его направлении, и она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

- Эй, – сказала она мягко. – Я думала, ты ушел.

Он пытался уйти. Все еще должен был пытаться уйти.

- Я слышал тебя с этим психом, - сказал он резко.

Она сжала губы и отвела взгляд.

- Он просто чрезмерно заботлив.

- То есть твое определение чрезмерной заботы – это убедиться, что ни один мужчина не появится рядом с тобой, и принудить тебя быть с ним?

Она пожала плечами.

- Когда-нибудь мой отец передаст ему власть. Фрэнки и я вместе – это был бы идеальный вариант для него.

Он понимал это. Проповедник присматривал за своей девочкой. В этом был смысл. Связать своего вице-президента и дочь вместе означает уверенность, что клуб будет стоять за ее спиной, когда сам он уже будет не в силах этого делать. Чего он не понимал, так это почему Проповедник, будучи в своем уме, хочет отдать свою девочку этому двинутому парню.

- По мне так это не то, чего ты хочешь.

Он смотрел на нее, посасывающую нижнюю губу, прикусывающую ее. Черт. Блять. Ему действительно стоит лучше управляться с реакциями своего члена.

- Да, не то, - прошептала она, наклоняя голову вниз и смотря на него из-под ресниц.

«Уходи отсюда, – сказал он самому себе. – Сваливай нахер отсюда».

Он присел перед ней.

- Чего ты хочешь, малыш?

Она отвернулась от него, скрывая лицо за волосами, но не успела, он видел, как сильно она покраснела.

Первобытное чувство мужского превосходства наполняло его. Она хотела его. Она, гребаный ангел, спутавшийся с демонами, хотела его, одного из самых чудовищных демонов, что он знал.

- Скажи это, - его голос был груб.

Блять. Какого хера он делал?

Она повернулась к нему и убрала волосы за уши. Боже, это лицо. Это нежное, совершенное личико.

- Ты девственница, Ева? – он уже знал ответ.

- Да, - прошептала она. Иисусе.

Он придвинулся ближе, достаточно близко, чтобы почувствовать в ее дыхании запах никотина и пива.

- Тебя когда-нибудь целовали, дорогая?

Оно резко вдохнула.

- Нет, - и выдохнула.

Хорошо. Так охуенно хорошо.

Он повернул голову и щекой потерся о ее щеку, вдыхая запах клубники в ее волосах.

- Ты хочешь быть поцелованной? – прошептал он ей на ухо.

Он лизнул кожу прямо за ее ухом, и она вздрогнула. Он посасывал ее кожу, слегка прикусывая ее, проводя ее между зубами.

Она тяжело дышала, пульс на ее шее дико бился прямо под его ртом. Он продолжил с большим усилием, и ее ноги опустились на пол, раздвигаясь. Он воспользовался возможностью и втиснулся между них.

Он оставлял поцелуи на ее шее, под подбородком и выше к щеке, целуя линию ее рта. Его губы встретились с ее губами. Она дрожала.

- Я спрошу еще один раз, малыш, - сказал он тихо и хрипло, - ты хочешь быть поцелованной?

- Да, - хныкнула она.

В мгновение он был на ногах, поднимая ее вместе с собой. Схватив ее за талию, он встряхнул ее и прижал к стене.

- Ноги, малыш, - прохрипел он.

Ногами она обхватила его талию, его эрекция была зажата между ее бедер, и он протолкнул язык в ее ждущий рот.

Он потерял разум. Ничто из этого не должно было случиться.

Но вот оно происходило.

…дорога в ад вымощена благими намерениями, и он только что купил билет в один конец.

☼☼☼

Меня никогда прежде не целовали, и я понятия не имела, что делать, так что я не делала ничего вообще. Одна рука Дьюса была в моих волосах, пока другая приподняла мою челюсть и сжала мои щеки, заставляя рот раскрыться.

Его язык погрузился внутрь, скользнул вдоль моего и начал исследовать мой рот. Нет, «исследовать» - не то слово. Это была осада, с ограблением и присвоением трофеев, пока у меня не осталось никаких сомнений, никакого выбора кроме как целовать его, и я целовала его в ответ со всей страстью и пылкостью шестнадцати лет, не знавших прежде поцелуев, как только можно было целовать мужчину своей мечты.

Со страстью, которой не было границ.