Неоспоримые свидетельства

«Он был слишком велик для Своих учеников. И разве удивительно, в свете Его простых слов, что все преуспевающие и богатые испытывали страх перед неведомым, чувствовали, что Его учение раскачивает их привычный мир? Возможно, священники, правители и богачи понимали Его лучше, чем Его последователи. Он заставлял их забывать все маленькие личные отговорки, придуманные для того, чтобы избежать службы на благо общества, ради всеобщей религиозной жизни. Он был словно грозный нравственный охотник, вытаскивающий человечество из нор, в которых оно пребывало. В ослепительном сиянии Его царства не было места ни собственности, ни привилегиям, ни гордости, ни сословиям – никаким движущим силам, в сущности, кроме любви. Что же удивительного в том, что ошеломлённые, ослеплённые люди принялись травить Его? Даже Его ученики вопили, когда попадали под этот свет. Разве не удивительно, что священники поняли: у них нет выбора, должен погибнуть либо Он, либо ремесло священников. Разве не удивительно, что римские солдаты, столкнувшись с чем-то, что было настолько выше их понимания и угрожало всей их дисциплине, нашли выход в диком хохоте, увенчали Его терновым венцом, одели в пурпур и осмеяли как Царя Иудейского? Ибо принять Его всерьёз означало бы войти в непривычную и тревожную жизнь, бросить свои привычки, управлять своими инстинктами и порывами, испытать невероятное счастье...

Разве не удивительно, что до наших дней этот галилеянин слишком велик для наших маленьких сердец?»

Уэллс считал также, что по меркам истории Иисус является величайшим из всех живших на земле.

«Какие бы сюрпризы ни ожидали нас в будущем, – писал Эрнест Ренан, – Христос никогда не будет превзойдён».

Томас Карлайл видел в Иисусе «самый наш Божественный символ. Мысль людская ни разу ещё не достигала подобных высот. Символ нетленный и бесконечный, зовущий снова и снова обратиться к себе, проявляющийся вновь и вновь».

«Может ли Тот, о Ком пишут Евангелия, быть человеком? – спрашивал Руссо. – Сколько доброты и чистоты в Его поведении, сколько трогательной добродетели в Его учении! Как высоки Его афоризмы, сколь мудры Его рассказы! Как умны, как изобретательны в своей справедливости Его ответы! Да, жизнь и смерть Сократа – это жизнь и смерть философа, а жизнь и смерть Иисуса – это жизнь и смерть Бога».

Завершим этот раздел двумя цитатами: первой – из Бернарда Рамма, а второй – из Дж.А. Росса.

«Иисус Христос, если говорить о Нём как о Богочеловеке, – это величайшая из когда-либо живших личностей, и потому Его личное воздействие несравнимо с влиянием кого бы то ни было».

«Думал ли кто-нибудь о своеобразном положении Иисуса по отношению к идеалам человеческого пола? Никто не отважится назвать Его бесполым, и, однако, по своему характеру Он возвышается над понятием пола, ибо Его всеобъемлющая человечность есть истинный кладезь идеалов, которые связываются с обоими полами. Женщины, в точности как мужчины, без труда видят в Нём свой идеал. Мужская сила, справедливость и мудрость, женская чувствительность, чистота, интуиция – всё это мы находим в Христе, причём ничто не мешало Ему, как нам, развивать столь контрастные добродетели в пределах одной личности».

ЕСЛИ БОГ СТАЛ ЧЕЛОВЕКОМ, ОН ДОЛЖЕН ПРОИЗНОСИТЬ ВЕЛИЧАЙШИЕ СЛОВА В МИРЕ

Сам Иисус говорил: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Лук. 21:33).

По словам Луки (4:32), слушатели «...дивились учению Его, ибо слово Его было со властию».

Служители храмовой стражи признают, что «...никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Иоан. 7:46).