Неостывший лед

Николас, выглядевший слегка помятым и растрепанным, проследил за моим взглядом, и удивление застыло на его лице. Наверное, такое было впервые: Жан действительно не закрыл темную комнату!

Двадцати минут мне хватило, чтобы привести себя в надлежащий вид и подать завтрак вовремя. Жан был чем-то явно озабочен и выглядел растерянно. Он почти не притронулся к своему завтраку, хотя Бонни расстаралась на славу. Фруктовый салат был украшен голубыми живыми цветами, которые оказались съедобными, потому что Николь и Николас с удовольствием поедали их. Круассаны утопали в шоколаде и вишневом джеме, а ярко-оранжевое мороженое сверкало в прозрачных креманках. Сыр тоже был сегодня необычный, с зелеными и голубыми вкраплениями. Он не слишком хорошо пах, но на вкус, как сказала мне Бонни, был таким великолепным, что можно было проглотить язык.

Глядя на все разнообразие еды, кажется, впервые за все время на Севере, я поняла, что очень сильно хочу есть. То ли сотрясение моего мозга прошло, то ли мой организм привык уже ко всему, что произошло со мной.

— Дядя, ты хотел что-то сказать Леоне, — произнесла Николь, выдернув Жана из его мыслей.

— Что? Ах, да. Леона, ты помогаешь готовиться Николь к свадьбе. Сегодня тебе разрешено поехать с ней, куда бы моей племяннице не вздумалось поехать. Уилл присмотрит за вами.

А вот это интересно. Имя, начинающееся на букву, на которую ни одно имя южан не начиналось… Значит, кто-то из северян будет следить за каждым нашим шагом, но, честно говоря, мне все равно. Я наконец-то выйду за пределы этого дома, и темная комната будет от меня далека как никогда. Правда, я хотела воспользоваться забывчивостью Жана и осмотреть комнату при свете, да и понять, как отодвигается эта стена тоже бы не мешало. А еще найти браслет. И поискать библиотеку в этом большом доме, потому что "Географические открытия" больше не лежали на боковом столике. Но все эти дела потом. Меня ждала свобода!

Выйти за пределы дома и сада — это ли не счастье! Если быть точнее, то выехать на машине, неслышно движущейся по дороге, с прозрачными боковыми стенами. Уилл, наш водитель и телохранитель, вел быстро, но аккуратно.

Я видела все, мимо чего мы проезжали: дома, похожие на тот, где я жила, идеально выбеленный, с огромными прямоугольными окнами и металлическим блеском крыши; деревья приглушенных цветов, таких же людей, облаченных в не слишком яркие одежды. Вокруг все сверкало чистотой и правильностью форм. Слишком скучно… Как будто все улицы были созданы ради мечты одного перфекциониста. А на Юге ничего не блестело, кроме бликов солнца на поверхности воды и росы на траве, не было всей этой геометрии, зато чувствовалась свобода, не смотря на то, что ее как раз нам и ограничили северяне. Все эти сверкающие здания, на которых мелькала слишком ярким светом реклама ресторанов и магазинов, тоже красивы, но к ним привыкаешь, от этого всего глаза быстро устают, ведь это иллюзорная красота, на нее невозможно смотреть долго. А на колышущуюся траву на южных лугах я могла смотреть долго, а еще на первые звезды, проглядывающие в серых сумерках, да много чем, что было на моей родине, я могла любоваться бесконечно… Я вздохнула, вспомнив свою семью. Как они? Что делают сейчас? Кто теперь вносит в их размеренную жизнь чуточку сумасбродности… Потом я подумала о своих друзьях и поняла, что мне очень их не хватает.

— О чем думаешь? — поинтересовалась Николь, до этого уткнувшаяся в очередной журнал, а теперь со скучающим видом смотревшая в окно.

— О своих друзьях.

— Сейчас забудешь обо всем! Мы приехали.

Машина остановилась около высокого стеклянного здания с мерцающими неоновыми вывесками. Вокруг были однотипные здания, такие же высокие, стеклянные, только реклама различалась на них. Чувство разочарования возникло мгновенно. Я напрасно думала, что почувствую здесь свободу. Та же комната, только большего размера, и облаченная в неон и стекло.

Мы зашли в огромный холл, где в центре красовался большой фонтан с синей подсветкой. Я давно заметила, что северянам нравятся холодные тона, а теплых они предпочитают сторониться. Я успела провести рукой по холодной воде, почувствовав брызги на своем лице прежде, чем мы свернули в сторону красовавшейся вывески, где было изображено пышное красное платье. Мы прошли через крутящуюся прозрачную дверь и попали в царство свадебных платьев. Все они были красного цвета, потому что у северян существовал такой свадебный обычай: невеста в красном, жених в сером или серебристом.

Платье Николь, окаймленное бриллиантовой россыпью, стоило целое состояние. Дизайнер платья, худая, с серыми глазами и короткими платиновыми волосами женщина, явно была в восторге от своего творения. Я сама залюбовалась Николь в этом платье. Подчеркивающее ее хрупкую фигуру, оно явно показывало, кто будет самой прекрасной невестой Севера, если только этой невесте удастся убрать печальное выражение со своего лица.

— Николь, ты очень красива! — подбодрила я девушку, но та лишь махнула рукой и ушла в примерочную.