Неотения

Павел Александрович не очень любил бегать и шутил над этим, называя себя мазохистом. «Нет, ну вы представьте, – говорил он своим знакомым, – встаёшь рано утром, когда хочется ещё поспать, и бегаешь по парку». Но, несмотря на всё это, утренние пробежки ему нравились. Ему нравились скорость и чувство, что все его мышцы подчинены одному ритму, одной цели.

Восстанавливать картину событий вчерашнего дня Павел Александрович начал именно с пробежки…

Фиолетовый

Встал он, как обычно, без будильника, быстро оделся и вышел из подъезда. Накрапывал мелкий дождик. Небо было похоже на огромный баклажан. Поёжившись, Павел Александрович двинулся в сторону парка. Дойдя до угла дома, он побежал.

Бег нравился ему ещё и тем, что во время него он действительно ни о чём не думал. Когда Павел Александрович бежал, он чувствовал только движение мира, проносящегося вокруг, и именно это приносило ему удовольствие. Когда он прогуливался, то часто думал о том, что он ни о чём не думает, и эта парадоксальная мысль доставляла ему дискомфорт. Во время же бега такого не было никогда.

Ровно в половину седьмого Павел Александрович встретился на входе в парк с Сашей. Обменявшись рукопожатиями, они совместно продолжили бег. Вообще, пробежка была условным обозначением, поскольку включала ещё и упражнения на турнике, и брусьях на спортплощадке.

Когда они прибежали на площадку и размялись, молчание, окружавшее их, переросло в состояние непредвиденно тягостное. Саша решительно нарушил его.

– Как на работе?

– Как обычно, – ответил ничего его не обязывающее, но вместе с тем отражающее всю его жизнь, Павел Александрович.

– И, как обычно? – продолжил Саша, отжимаясь на брусьях.

– Всё хорошо.

– А… Ну тогда понятно…

Тишина на несколько минут получила передышку, но Саша не отступался.

– Что ты будешь делать вечером? – спросил он, подтягиваясь на турнике

– Не знаю, – безразлично ответил Павел Александрович.

– Надо знать! Жизнь, она ведь не стоит на месте, а ты «НЕ ЗНАЮ», – передразнил его Саша. – Давай вечером сходим куда-нибудь. А то у тебя всё работа да работа.

– Хорошо, – всё так же безразлично ответил Павел Александрович.

– Что хорошо? Да ты вокруг посмотри! – с отчаяньем произнес Саша…

Синий

Павел Александрович огляделся. Осень только-только подкралась и еще не вступила в свои права, несмотря на это, листья каштанов уже начали ржаветь по краям. Дождь закончился, небо было разрезано радугой. Такой радуги он не видел никогда, потому что, во-первых, их было две, во-вторых, одна из них была больше, начиналась с фиолетового и им же заканчивалась. Что-то такое близкое, родом из детства, разбудила она в нём, он улыбнулся самому себе, а вернее – воспоминанию, вызванному радугой и ощущаемому на грани сознания. В этот момент он потерял всякую связь с реальностью, и только голос Саши, что-то произносящий, вырвал его из небытия.

– Что ты сказал? – спросил он.

– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, – повторил Саша.

– Что это значит?

– Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий и фиолетовый. Все цвета радуги. Неужели ты этого не знаешь?

Неожиданно воспоминание, которое разбудила в нем радуга, предстало перед ним так отчётливо, ему даже показалось, что это его жизнь – воспоминание. Он вспомнил библиотеку, куда он ходил с мамой, и книгу «Синяя птица», которую она ему читала. А ещё он вспомнил, что когда-то где-то прочитал о том, что на другом конце радуги находится горшок с золотыми монетами. И поэтому каждый раз, когда он видел радугу, ему хотелось найти этот горшок, чтобы помочь всем тем, кому нужна помощь. Только вот почему-то он все время опаздывал, и на конце радуги ничего не оставалось.

Как ни странно, он вспомнил… Но не это было главным. Что-то важное скрывал этот день, и оно было как-то связано с этой мыслью.

Голубой