Неотения

Клички были образованы от фамилий (Грек означало сокращение от Грекова, а не потому, как думали многие, что Павел Александрович внешне чем-то был похож на представителей этой национальности) или имён (Мандрон производное от Андрей) и, в принципе, были даже не кличками, а, скорее, вторыми именами.

– Что ты, совсем зазнался? Запорожец купил что ли? Идёшь, не здороваешься даже.

– Извини, задумался.

– Ну, чё ты, как ты, рассказывай, – проговорил Андрей, подходя к Павлу Александровичу вплотную и, как в школе, сильно, до боли, сжимая его руку.

– Да сам-то ты как? Женился, я слышал?

– Да по глупости, понимаешь, девка моя залетела, вот и пришлось. Хотя я, блин, не только поэтому, – добавил он после непродолжительной паузы.

– Ты отдыхать летом ездил куда-нибудь? – продолжил Павел Александрович.

– Ты чё, рамсы попутал? Куда я поеду, жена на седьмом месяце, и работа, мать её так, сезонная. Ну а ты?

– Всё хорошо, работаю потихоньку. Зарплата нормальная, короче, жить можно.

Павел Александрович, словно хамелеон, приспосабливался к тому, как говорит собеседник, и неосознанно, а, может быть, преднамеренно переходил на его язык. Поэтому становится понятно, почему он через каждые три слова после встречи с Андреем начал говорить то «короче», то «нормально». Казалось невероятным, что человек, минуту назад говорящий на чистом красивом языке, резко, почти без перехода, начинал говорить так, как будто это и не он совсем.

Разговаривали они минут двадцать и за это время вспомнили почти всех своих одноклассников. Наконец, во время очередной паузы Павел Александрович попрощался с Андреем, сославшись на то, что спешит на важную встречу, что было частично правдой.

Павел Александрович не любил врать, но иногда он просто не мог по-другому…

Красный

Громкая музыка, разноцветные огоньки, разбегающиеся по всему залу от зеркального «солнца», и кучка немного потных, но довольных людей, беснующихся на площадке. Среди них можно было заметить одного, который при всей своей затянутости (на нем были пиджак и галстук) танцевал с Ольгой так, как будто бы он делал это в последний раз. Как это ни странно, но этим человеком был Павел Александрович.

На столе стояли уже две пустые бутылки из-под водки и только что принесённая официантом третья. Кроме этого, салат из помидоров, залитых майонезом, газированная вода и салат из крабовых палочек.

Ольга осталась танцевать, а разгоряченный телодвижениями под музыку Павел Александрович вернулся за стол к Саше. В голове и во всем теле было абсолютно трезво, несмотря на выпитую водку, но Павел Александрович и не ставил перед собой цель напиться, ему просто было хорошо…

– Ну, что ты скажешь, Саш?

– Я не знаю.

– Надо знать! – шутливо произнес Павел Александрович.

– Ты не замечал, что люди постоянно меняются?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, вот ты, например, сейчас совсем другой человек, и это ведь не из-за водки. Понимаешь? Все люди такие: дома одни, на работе другие, с друзьями третьи и так до бесконечности. Получается, что ты на самом деле не знаешь, с кем общаешься. Тебя это не пугает? То, что каждый охотник знает, где сидит фазан, но не знает, какой. Ты сам понимаешь, где ты, а где не ты?

Он вспомнил…

Действительно, не каждый охотник желает знать, где сидит фазан, но, узнав где, возникает вопрос – какой?

Павел Александрович поднялся из-за стола. Кто он на самом деле? Красный? Оранжевый? Жёлтый? Зелёный? Голубой? Синий? Фиолетовый? Он не знал ответа на этот вопрос, но чувствовал, что обязательно его узнает…

Белый

Время остановилось. Вода перестала капать из крана. Паша улыбнулся самому себе. Чувство радости переполнило его. Жизнь потянулась, расправила плечи. Он надел спортивные штаны, обул кроссовки и, накинув ветровку, выбежал из квартиры, не закрыв её даже на замок.

По дороге к Ольге он купил букет белоснежных гладиолусов и маленький торт.

Когда он позвонил в дверь, она долго искала ключи и возилась с замком.

– Ольга, я…

– Павел, что ты здесь делаешь? – произнес Саша, выглядывая из-за её спины…

Павел Александрович усмехнулся. «Да, пришёл на чашечку кофе».

ИЗОМЕРЫ