Неожиданная история мира...

Победа на «выборах» стоила Гайхату слишком много золота и серебра, розданного монгольской знати, а по наследству новый правитель получил не только покорённые земли, но и разорённую экономику вместе с затяжными войнами в Малой Азии и Сирии. Когда к этим проблемам добавился массовый падёж скота из-за оледенения пастбищ зимой 1293 года, то хан Гайхату, ради пополнения оскудевшей казны, решил воспользоваться опытом далёкого Китая и завести в своём государстве бумажные деньги.

Хан Гайхату на персидской миниатюре

Правившие берегами Каспия завоеватели ещё сохраняли прочные связи с родичами, оставшимися в Монголии. К тому времени дальневосточные монголы уже завоевали все китайские земли, сами в свою очередь покорившись развитой китайской культуре. Не остался в стороне и финансовый опыт Поднебесной. «Бумаги с императорской печатью ходят по всему Китаю вместо чеканных дирхемов, а звонкая монета достается высочайшей казне» – так персидский летописец рассказывает о дебатах при дворе хана Гайхату.

Сторонники бумажных денег, ссылаясь на китайский опыт, убеждали хана, что такая реформа позволит ему сконцентрировать всё серебро и золото в своих руках. Противники же предсказывали неизбежный кризис: «Бумажные деньги вызовут разруху в государстве, причинят бесчестье государю и смуту…»

У хана Гайхату не было ни золота в казне, ни выбора – он решил рискнуть. В июле 1294 года заработали мануфактуры по выпуску бумажных купюр, спустя два месяца новые деньги повсеместно ввели в обращение. «Указ был таков, чтобы тотчас же казнили каждого, кто не будет их принимать» – сообщает летописец.

Бумажные деньги хана Гайхату несли надписи, сделанные на китайском и арабском языках, а по середине изображался круг, в котором указывался номинал купюры – от 1 до 100 «дирхемов» (то есть от 2,5 до 250 грамм серебра). Венчала всё грозная надпись: «Карается тот, кто подделает».

Реформа вызвала шок среди населения Ирана и Закавказья, ранее никогда не знавшего о существовании подобных денег. Открыто воле грозного монгольского хана никто не сопротивлялся, но вся торговля почти сразу замерла. «С неделю из страха перед мечом новые деньги принимали, однако за них людям немного чего давали. Большая часть жителей предпочла убраться и прихватила с собою с базаров товары и съестное, так что ничего нельзя было достать, и люди, чтобы поесть, скрывались в садах…» – фиксирует летописец.

Реформа провалилась, а на землях Армении и Грузии она вскоре закончилась открытым бунтом. Через полгода после выпуска бумажных денег ставший крайне непопулярным хан Гайхату был убит. Его преемник начал с торжественной отмены «злополучных бумаг», публично сжигая на кострах горы купюр и станки для их печатания. Казнили и ответственного за неудачную реформу министра Садр-ад-дина, прозванного в народе «бумажный Садр» – его демонстративно сложили пополам, подобно бумажной купюре, и сломали хребет.

После этих событий на Кавказе ещё шестьсот лет не принимали деньги из бумаги. Уже в XIX веке, когда сюда пришла Российская империя, царские чиновники регулярно жаловались, что местное население не признаёт и не принимает ассигнации. Вплоть до начала прошлого столетия Кавказ оставался заповедником серебряной и золотой наличности.

«Вместо денег учинены бумажки…»

На территорию современной России китайские бумажные деньги впервые попали тоже вместе с татаро-монгольскими завоевателями. Известно, что в 1357 году флорентийские купцы из торгового дома Барди отправились в подчинённый монголам Китай за шёлком. Купцы плыли морем до Крыма, бывшего тогда частью Золотой Орды, а далее сухопутный путь вёл караваны через всю Азию. В крымской Кафе (ныне Феодосии) по требованию монгольских властей итальянцам пришлось обменять свою серебряную монету на непонятные им «жёлтые кусочки бумаги».

Эту финансовую операцию итальянцы провели не без сомнений и тревоги, но для 256 дней караванного пути от Крыма до Китая бумажный груз оказался удобнее металлического, а в далёком Пекине они без труда купили за «бумажки» вожделенный шёлк. Именно так европейцы впервые встретились с бумажными деньгами.

Позднее банкиры Италии не раз рассматривали теоретическую возможность применения подобных банкнот, но сочли, что использование бумажных денег подходит только огромному государству с деспотической формой правления и не соответствует политическим реалиям Западной Европы, раздробленный на множество небольших государств и мелких феодальных владений. Так что потребовалось ещё три столетия, прежде чем Европа дозрела до собственных купюр.

В 1664 году новгородский купец Семён Гаврилов жаловался русскому царю Алексею Михайловичу на странные финансовые затеи в Швеции: «Да у них же ныне вместо денег учинены бумажки… и как у нас купят товары, так вместо золотых и серебряных дают нам такие бумажки, и мы на те бумажки покупаем у них…»