Неожиданная история мира...

Такие меры тут же породили спрос на бумажные деньги Banque General. Тем более, что государство тогда активно «портило» металлическую монету, всё более понижая в ней содержание драгметаллов при сохранении номинала. Джон Ло объявил, что его банк гарантирует беспрепятственное конвертирование монет в банкноты и обратно. При этом расчеты в банке строились не на «порченой» монете, а на расчётном «серебряном экю» с неизменным содержанием золота и серебра.

За два первых года банк Джона Ло успешно выпустил банкнот на 40 млн ливров (около 15 % всего бюджета Франции тех лет). Вдохновлённый регент Филипп Орлеанский в 1718 году продавил закон о национализации банка – отныне детище Джона Ло, в котором он оставался главным руководителем, официально превращалось в Королевский банк, Banque Royal.

Получив государственный статус Джон Ло и регент Филипп тут же «включили печатный станок». За два следующих года Banque Royal напечатает банкнот в 65 раз больше, чем за аналогичный период до этого. Номинальная стоимость бумажных купюр в два раза превысит стоимость всех имевшихся в стране металлических денег.

Стремясь сохранить стоимость банкнот, Джон Ло и его высокий покровитель предпримут целый ряд нестандартных ходов. Сначала введут приём налоговых платежей исключительно бумажными банкнотами «Королевского банка», потом ограничат хранение металлической наличности суммой в 500 ливров – всё превышающее подлежало конфискации. Апогеем стал введённый 21 мая 1720 года запрет на хранение золотых монет и ограничение любых сделок серебряной монетой небольшой суммой в 1,5 ливра.

Фактически за два года металлические деньги были вытеснены и заменены бумажными от Banque Royal, массовая эмиссия которых вызвала трёхкратный рост цен. Джон Ло понимал всю рискованность такого шага и пытался изъять часть бумажных денег с рынка. Для этого он пустился в аферы с выпуском сверхдоходных акций различных «колониальных компаний» по освоению Канады, Луизианы и других заморских владений Франции. Акции по дутой спекулятивной цене путём агрессивной рекламы и различных манипуляций продавались в обмен на банкноты. По сути, банкир создал «финансовую пирамиду» в масштабах всей страны.

Ситуация балансировала на грани, пока в Париже к концу 1720 года не начались бунты «обманутых вкладчиков». Многие требовали казни банкира, и Джону Ло пришлось бежать из Франции. Его «Королевский банк» рухнул.

Как видим, первые попытки Европы перейти на изобретённые в Китае бумажные деньги были не слишком удачны…

Глава 5. «Буржуазный революционер № 1»

В октябре семнадцатого началась революция номер один – нет, это не о Великой Октябрьской социалистической… Это случилось четырьмя веками ранее петроградских событий: в последний день октября 1517 года в центре Германии профессор местного университета и снедаемый страстями монах Мартин Лютер прибил к церковным воротам длинный набор возражений против торговли папскими индульгенциями.

Со слов «Во имя любви к истине…» начинались изложенные латынью 95 теологических тезисов. Современного человека по их прочтении скорее всего посетит одна единственная мысль – как может какой-нибудь 29-й тезис («Кто знает, все ли души, пребывающие в Чистилище, желают быть выкупленными…») влиять на нашу современность? И тем не менее, сказанное в октябре 1517-го, влияет вот уже пять веков – и на жизнь, и на всю экономику нашей планеты. Попробуем разобраться почему.

Капитализм рождается в шахте

Общеизвестно, что капиталистические отношения зародились в «городах-государствах» средневековой Италии. Но современная историческая наука выделяет еще одну их колыбель – юго-восток Германии XV века. Полтысячелетия назад именно этот регион – от Саксонии до австрийских Альп – был главным центром металлургии для Западной Европы. Здесь добывались все известные тогда человечеству металлы – от железа до серебра, золота, олова и меди. Железо уже тогда было становым хребтом экономики, а местные рудники до открытия Америки служили европейцам главным источником драгметаллов.

Не случайно горный хребет, разделяющий сегодня Германию и Чехию (а пять веков назад – Саксонию и тогда ещё немецкую Богемию), именуется «Рудные горы». Концентрация лежащих почти на поверхности металлических руд здесь была запредельной. Ничего подобного в Восточной Европе, от Днепра до Волги, тогда не было – все богатейшие залежи, вроде Курской магнитной аномалии, лежат на глубине сотен метров, которая станет доступна лишь для техники XIX века.