Неожиданная Россия (СИ)

С начала царствования Петра I и до 1702 года царская казна продавала чёрную икру на запад через гамбургского купца Фарьюса по цене два с половиной серебряных талера за пуд. Секретарь австрийского посольства Иоганн-Георг Корб, посетивший Россию в 1698 году, писал: «Соленая икра, вывозимая под названием кавьяра в больших сосудах в заморские земли, составляет богатый предмет торговли». По сведениям Корба только голландские купцы платили России ежегодно за право вывоза икры 80 тысяч серебряных монет.

Иностранцы не раз с большим интересом описывали русский деликатес. Английский граф Чарльз Карлайл, бывший в 1664 году послом при русском царе, позднее вспоминал: «Из яиц осетра, которого ловят в Волге, приготовляют великолепное кушанье, называемое ими икрою (ikary), а итальянцами, которые его очень любят, кэвиа (cavayar). Эту икру русские приводят в твердое состояние и, приготовив ее с солью в течение 10 или 12 дней, едят ее с салатом, перцем, луком, маслом и уксусом».

Член голландского посольства в Москву в том же 1664 году Николаас Витсен, описывая угощения на приёме у царя, особо отмечает черную икру и даже пироги с икрой. Георг Адам Шлейссингер, немецкий путешественник, посетивший Россию в 1684 году, так описывает икру: «Это хорошее кушанье для тех, кто к нему привык, и большинство держат икру для угощения. Ее тонко нарезают на мелкие кружки и приправляют уксусом, оливковым маслом, луком и перцем. В провинции же икру поедают сразу после выемки из рыбы. Приготовляют ее тем же способом, только без оливкового масла. Это деликатес».

«Икорные короли» России

Начатые Петром I войны и реформы потребовали значительных расходов. В поисках новых источников дохода для царской казны император обратился к черной икре – с января 1704 года государственная монополия вводилась не только на импорт икры за границу, но и на всю добычу и на продажу икры внутри России.

Отныне все рыболовные угодья были «взяты в казну», и их стали отдавать на откуп с торгов. За лов осетровой рыбы без соответствующих выплат государству полагался штраф в десятикратном размере. В Астрахани для управления икряными промыслами была создана специальная «Рыбная контора». В Нижнем Новгороде «государевы работных промыслов управители» сортировали добытую икру и распределяли её в Архангельск на экспорт и на внутренний рынок – в Москву и на Макарьевскую ярмарку.

Уже в следующем после введения госмонополии 1795 году гамбургский купец Фарьюс заплатил казне за 15344 пуда икры почти 70 пудов (то есть больше тонны) серебра. С 1712 года царская казна продавала черную икру иностранным купцам по цене 3 рубля 80 копеек серебром за пуд. В этом году все деньги, полученные в Голландии за русскую икру, через голландских банкиров были переведены в Германию на закупку продовольствия и иного снабжения для 48 тысяч русских солдат, воевавших со шведами в Померании.

В течение первой четверти XVIII века, то есть на протяжении всего царствования Петра I, до 80 процентов чёрной икры шло на экспорт. По указу Сената от 2 марта 1725 года все доходы от импорта чёрной икры в Европу было предписано направлять на финансирование русского военного флота.

Зодно десятилетия, с 1722 по 1731 год, казна российской империи получила от продажи за границу черной икры, осетров и рыбного клея 580022 рубля. Большую часть этой огромной по тем временам суммы составила стоимость именно икры.

В 1738 году только два голландских купца – Стеллинг и Фон Белкамп вывезли из Петербургского порта 3533 пуда (почти 57 тонн) чёрной икры. В ценах 2014 года такое количество чёрной икры будет стоить свыше двух миллиардов рублей.

Согласно сохранившимся в архивах документам Коммерц-коллегии (фактически министерство торговли того времени) в 1739–1741 годах из России было продано за границу 17948 пудов или в современных единицах измерения 287 тонн «паюсной» икры на сумму 10804 рубля 23 с половиной копейки серебром. Цены на икру в Европе к тому времени заметно снизились по сравнению с предыдущим временем.

В конце правления императрицы Елизаветы Петровны все рыбные промыслы на Волге возле Астрахани были отданы «на откуп» коломенскому купцу Сидору Попову, одному из богатейших купцов России. За свою монополию он обязался ежегодно платить в казну 9 тысяч рублей серебром.

Пользуясь своим положением, купец тут же взвинтил цены на рыбную продукцию, но не столько на икру, сколько на рыбный клей, без которого тогда не могло обойтись никакое мануфактурное и ремесленное производство, от кожевенного и обувного до бумажного. Если ранее рыбный клей-«карлук» из осетровых рыб стоил на внутреннем рынке в зависимости от качества от 4 до 13 рублей 35 копеек за пуд, то купец Попов уже через год совей монополии поднял цены в четыре раза – от 16 до 40 рублей за пуд.