Неожиданная Россия

«Затем генерал Игнатьев прекратил официальную беседу. Подали угощение и начали говорить об общих предметах: о наступающих в Китае праздниках нового года, об известиях из Европы, о газетах и журналах, о телеграфах и железных дорогах, об Англии и Франции, о минувшей Крымской войне России с четырьмя европейскими государствами, об обороне Севастополя и рассуждали о будущих действиях англичан и французов против Китая…Китайские сановники старались быть чрезвычайно любезными, были вежливы и вели себя очень чинно» – так русский очевидец описывает переговоры царского посла Николая Игнатьева с чиновниками китайского императора, проходившие в Пекине в самом начале 1860 года.

Для Китая, точнее маньчжурской империи Цин, тогда всё ещё продолжалось средневековье – железные дороги и телеграф казались пекинским чиновникам чем-то фантастическим и не очень нужным. Но рассказы о недавней войне русских с англичанами и французами за бесконечно далёкий Крым их интересовали – Поднебесная уже несколько лет сама находилась в состоянии вялотекущей войны с Британией и Францией. Китайцы, хотя уже и испытали на себе силу европейского оружия, всё ещё искренне считали всех европейцев – что русских, что англичан – грубыми и нецивилизованными «варварами».

К тому времени бесплодные русско-китайские переговоры в Пекине длились уже полгода. Россия и Китай пытались договориться о судьбе земель, лежащих к югу от устья Амура, между рекой Уссури и Японским морем – о том, что мы сегодня именуем Приморским краем. Государственная принадлежность северного берега Амура была решена совсем недавно, когда генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьёв и племянник китайского императора в мае 1858 года на берегу Амура в городке Айгунь подписали договор о признании северного Приамурья частью российских владений. При этом земли между впадающей в Амур рекой Уссури и морем – будущее Приморье – объявлялись общим владением Китая и России, «впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами».

Вот с этим «определением» и возникли проблемы – чиновники китайского императора очень не хотели идти на дальнейшие уступки русским соседям. К январю 1860 года царский посол Николай Игнатьев уже седьмой месяц вёл в Пекине длинные, нудные и абсолютно бесплодные переговоры.

Николай Павлович Игнатьев (1832–1908), фото 60-х годов XIX века

Со стороны могло показаться, что русский посол, которому в том январе исполнялось всего 28 лет, не слишком подходил для таких переговоров. Перед церемонными китайскими чиновниками, отягощёнными сединами и конфуцианской мудростью, сидел типичный представитель европейской «золотой молодёжи» – нетерпеливый и, как порой казалось китайцам, хамоватый. Потомок старинного боярского рода, крестник самого царя Александра II и сын действующего губернатора Петербурга, получивший генеральский чин, едва выйдя из мальчишеского возраста, и приехавший в Пекин после вольготной жизни юного аристократа из Парижа и Лондона…

Но внешность на этот раз обманывала даже хитрую Азию – молодой посол Николай Павлович Игнатьев был умелым дипломатом и опытным разведчиком.

«Большая Игра» или патрон в кармане

Формально всё было именно так – посол Игнатьев, действительно, был органической частью «высшего света» имперского Петербурга. Род его отца прослеживался до XIII века, а мать была наследницей внушительного состояния фабрикантов Мальцовых, «стекольных королей» России, некогда основавших знаменитый город Гусь-Хрустальный.

Отец Николая Игнатьева, ветеран войн с Наполеоном, в день выступления декабристов, оказался первым, кто привёл свою роту солдат к Зимнему дворцу на защиту царя Николая I, после чего карьера верного монархии офицера оказалась блестящей. Крёстным отцом его старшего сына, Николая, стал наследник престола, будущий император Александр II. Хорошо знакомый с царями мальчик отличником закончил Пажеский корпус, самое аристократической учебное заведение Российской империи, и юным офицером успел поучаствовать в Крымской войне.

Генерал-губернатор Санкт-Петербурга Павел Николаевич Игнатьев, отец нашего героя

Царь Александр II, крестный отец нашего героя

Сразу по окончании той войны император Александр II подарил своему 24-летнему крестнику чин полковника и назначил его «военным агентом» в Лондон – в XIX веке так именовали ту должность, которую мы сейчас называем «военный атташе». Британская империя тогда была самым богатым и могущественным государством на планете, раскинув свои колониальные владения на пяти континентах. Отношения царской России и Британии тогда напоминали современные отношения СССР и РФ с США – затянувшееся соперничество в стиле «холодной войны» (тогда это называли «Большая Игра»), при внешнем сохранении дипломатического этикета.