Неожиданно мать!

— Бли-ин, — прохныкала Мотя. — Может сделку?

— Я же сказал — нет!

— А я не отстану!

— Нет!

— Я не оставлю тебя ни на минутку!

— Не-ет!

— Я помогу!

— Нет!

— На месяц!

— Нет!

— На два месяца и это мое последнее предложение!

— Нет!

— Пожалуйста!

— Нет! Отвянь! Уходи!

— Ты не пожалеешь!

— Нет! Пошла! Вон!

— Я очень прошу!

— Тебе сколько лет вообще?

— Да что тебе стоит!?

— Нет! Не трать силы!

— Проси взамен что угодно!

— Нет!

— Всегда можно все вернуть!..

— Я в такие игры не играю.

— Я… Я…

И Мотя не знала, что ему предложить и как убедить. Это было так до жути похоже на то, как она притаскивала домой собак и кошек, просила их оставить, а родители говорили «нет» и все равно потом сдавались. Торг. Всегда уместен торг!

— Чем я могу тебя соблазнить? — она имела ввиду не это, но Роман все равно рассмеялся и все стало жутко пошлым.

Щеки Моти залились румянцем и она фыркнула.

— Блин. Я не о том, я…

— Ну?

— Что может тебя… Что я могу тебе предложить?

— Ничего. Мне от тебя ничего не нужно и от него ничего не нужно. Я вообще никаким боком к этой истории. Мне дети не нужны.

— Я без тебя не справлюсь, — тихо и грустно сказала Мотя, потянулась через стол и взяла Романа за руку.

Он уставился на ее мягкие тонкие пальцы, коснувшиеся его кожи и нахмурился.

Ощущение было странное, будто покалывание от аппарата-массажера из теле-магазина.

— Убери руку.

— Не-а, — покачала головой Мотя и сжала пальцы чуть сильнее.

Роман сощурился. Ему не нравилась Мотина наглость, но и руку он не убрал. Ужасная, ужасная девушка! Самая страшная его встреча, от которой одни проблемы.

Формальность! Он ехал минувшим днем, чтобы устранить простую бюрократическую глупость. Только расписаться в заявлении, потом заехать к юристу и обсудить детали развода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Было смешно, что ему успели подготовить документы и даже добыли подпись Киры, которая заехала в офис до рейса, а от ребенка он до сих пор так и не избавился.

— Почему мне кажется, что ты и вправду веришь, что у тебя получится?

— Потому что я верю. И верю в тебя.

— Ты хочешь, чтобы я стал отцом чужому ребенку из-за твоей прихоти? Это не логично.

— А вдруг это судьба.

Она так сильно сжала пальцы, что Роман почувствовал боль там, где в кожу руки впились ее ногти.

«Шрамы останутся…» — рассеянно подумал он. — «И я вспомню этот безумный день!»

А потом помотал головой и высвободил руку, которой тут же стало будто бы холодно.

— Уходи, — глухо велел он, встал из-за стола и пошел наверх.

Хватит слушать бредни сумасшедшей.

Мотя встала с места и бросилась за ним, но уже стоя на первой ступеньке лестницы, Роман выставил вперед руку и покачал головой.

— Нет, я говорил — наверх — ни ногой! Проваливай. Я сам верну Сергея, — он поморщился. Странным казалось, что у кулька есть имя. — В больницу.

И ушел, а Мотя осталась внизу, смотреть, как Роман скрывается в темноте лестничного пролета.

Пятнадцатая. Да сколько можно?

Олег и Нина сидели на соседних качелях и тихо о чем-то беседовали. На руках Олега сопел крошка-Серега. Он казался еще меньше в руках такого здоровяка.

Серегу одели в новенький костюмчик и шапочку с кисточкой. Он лежал сложив губки и вздыхал о чем-то во сне, сжимал кулаки и утыкался крепче в мягкого Олега. Мотя смотрела на это и коротко вдыхала и выдыхала, боясь разрыдаться.

— Ну? — нетерпеливо спросила Нина. — Что сказал?

— Не… Не-а… — всхлипнула Мотя, и тут ее совсем прорвало на слезы.

Она подошла к Олегу, села на корточки и тронула крошечный кулачок Сереги.

— Не получилось… Отдаст… его…

— Бле-ан… — протянула Нина и почесала затылок.

Она была как будто бы тоже расстроена. И Олег словно сдулся от тоски. Плечи поникли, голова повисла.

— Генадич тож расстроится, — вздохнула Нина. — Он сказал, что малец прикольный. И что босс так оживился прям вчера. И что таскался с вами… Хотя Генадич размазня та еще.

— А где Гена? — всхлипнула Мотя.

— Хз, работает наверное. Он типа корпоративный водила, а я личный.

Она крутила в руке ключи от машины и ковыряла носком кроссовка пыль под ногами.

Мотя кивнула. И снова посмотрела на Серегу.

Ее сердце будто разрывалось. Такая тоска еще никогда в жизни не наваливалась на Мотю. Даже в тот момент, когда будущее было сомнительно и впереди маячил только неминуемый арест, казалось, что все куда лучше, чем теперь. Милашка Серега, такой малютка и будет теперь спать среди таких же одиноких малышей. Расти в детском доме. Может его и заберут, а может и нет. И за ним точно не придет его семья.

«Как жестоко было дать мне надежду… Дать мне к нему привязаться!.». — подумала она и начала себя накручивать все больше и больше, уже почти готовая сорваться и бежать снова колотить Романа по чем попало, только бы он понял, какую ошибку совершает.

— Он может передумать? — с надеждой спросила Мотя у Нины и Олега.

Оба покачали головой.

— Ни разу такого не было, — пожала плечами Нина. — Он вообще не из тех, кто ведет себя глупо или безрассудно. И точно не тот, кто будет заботиться о ребенке.