Неожиданное осложнение (ЛП)

У меня был удивительный парень, но я не могла перестать думать об Адаме. Все начиналось очень медленно. Я лежала в постели и думала о чем-то смешном, что он сказал или обнаруживала, что случайно упоминаю его в разговоре. Но в последнее время я больше хотела быть с ним, чем с Брэдом, и эта мысль пугала меня. У меня был отличный парень. У Адама был отличный друг. Я не хотела терять Брэда. Но я хотела быть рядом с Адамом.

Итак, я собралась. И начала атаковать, используя все, чему он научил меня, и раз за разом попадала в кольцо, пока мне не стало трудно дышать.

И в итоге выиграла игру.

Его руки лежали на коленях, голова наклонена вниз. Подняв глаза, он понял, что все кончено.

— О чем ты хочешь поговорить?

Я открыла рот. У меня появилась возможность поговорить о том, какое влечение мы ощущали, о том, как в течение нескольких месяцев мы боролись с ним, и, самое главное, что я не могла притворяться, будто этого не существует.

Но у меня не было шанса произнести эти слова.

Машина скорой кружила по улицам, спеша по направлению к парку.

Адам не остался, чтобы ответить на мои вопросы. Он побежал, потому что уже знал ответ.

Глава 22

— Вижу, тебе удалось отремонтировать машину.

Папа напугал меня до чертиков.

Я не ожидала, что он окажется в кресле в гостиной, его ноги лежат друг на друге, в руке книга, лампа освещает его тёплым белым светом. Но при виде его, я расслабляюсь. Пребывание дома заставляет меня почувствовать спокойствие и умиротворение.

Я смотрю на брелок с изображением Макконахи в руке.

— Ага. Сегодня получила ее назад.

Предлагая мне сесть, он хлопает по дивану рядом с собой.

Кладя сумку на столик у двери, я снимаю обувь и иду через гостиную к маленькой комнате, где папа любит считать. Здесь стоит его кресло, двухместный диван и большая книжная полка с его любимой классикой.

Сажусь на мягкий диван и указываю на его книгу.

— Что читаешь?

— «Дублинцы», — усмехаясь, отвечает он закрытыми глазами. Даже он понимает, что это безумие, читать Джеймса Джойса столько раз, сколько читал он. Особенно «Дублинцев», которые представляет собой серию коротких рассказов. — Некоторые говорят, что это самая простая работа Джойса. Я же считаю, чем больше читаю ее, тем больше учусь.

— Что за история?

Он поворачивает книгу.

— «Аравия».

— А, история, где парень мастурбирует, думая о сестре своего лучшего друга.

Папа усмехается.

— Ты реалистка. Речь идет о последствиях идеализации. Мальчик боготворит девушку и фантазирует о ней, поэтому, когда она, наконец, заговаривает с ним, он не может связать даже два слова. Но реальность не всегда такова, какой мы ее представляем в собственной голове.

Вырываю нитку, торчащую из диванной подушки.

— Он думает, что она - удивительный человек, когда на самом деле она такая же, как и все остальные.

— Нельзя создать любовь или конфликт там, где их быть не может.

Я слишком сильно тяну за нитку, и появляется маленькая дырочка.

— Дерьмо! Я порвала твою кушетку.

— Зашью утром, — говорит он. Откидывается назад в кресле, скрещивая ноги, пока смотрит на меня.

И сидит в тишине, наблюдая.

— Что?

— Хочешь рассказать мне, что тебя гложет? — он из тех людей, кто способен ждать весь день, пока я не буду готова выговориться. Сидеть в кресле, с любовью смотреть на меня и просто ждать, пока его маленькая девочка, наконец, не будет готова рассказать о том, что происходит в последние несколько недель.

Вздыхаю.

— Что тебе уже известно?

Он посмеивается.

— Почему бы тебе не начать с самого начала?

— Я попала в аварию, — глядя на него, говорю я. Он не кажется удивленным, поэтому я продолжаю: — Моя подруга, эта девушка, Виктория, она была за рулем. Она была под кайфом, так что, как только приехали полицейские, она ушла, оставив все выглядеть так, словно за рулем была я. Но не я вела машину, клянусь.

Папа смотрит на меня.

— Я знаю. Адам мне рассказал.

Сжимаю кулаки. Не его дело рассказывать папе о происшествии. Чувствую, как меняюсь в лице, думая о том, как он действовал за моей спиной и...

— Отец должен знать, в безопасности ли его дочь.