Неожиданность (ЛП)

Его пальцы непроизвольно подцепили верёвочку на коробке. На вес она была лёгкая, словно перо. Он почти подумал, не может ли это быть жестокой шуткой, и коробка окажется пустой.

Коробка была полна бумаги. На первый взгляд, там находился какой-то мусор. Всё – фотографии, вырезки из газет и журналов, письма, открытки, распечатанные статьи из интернета – лежало на кучу. Просто было небрежно брошено. К каждому кусочку был приклеен кусочек скотча, и Бен понял, что это, должно быть, висело на стенах камеры Хана. Надзиратели вернули их ему, но слишком поздно.

Будучи на нервах, Бен неловко запустил руку в коробку и достал первую попавшуюся бумажку. Это оказалась фотография: на ней был Бен, девятилетний. Он помнил тот год. Его отца упекли за решётку во второй раз. Развод окончательно оформлен. Наверняка эту фотографию Хану прислала Лея.

Дальше – статья из «Уолл Стрит джорнал». Вообще, даже скорее короткая заметка о том, что Бен в свои двадцать семь был восходящей звездой. Заметка была аккуратно вырезана и обклеена скотчем. Бен пробежался глазами по тексту. Он едва узнал собственные слова – это было его первое интервью. Он отвечал как придурок, по крайней мере, так сказала бы Рей.

Школьный выпускной. Лучший выпускник года. Фотография, сделанная папарацци на каком-то благотворительном приёме, где Бен обнимал блондинку, имя которой и близко сейчас вспомнить не мог. Рождественские открытки, которые он неохотно подписывал по просьбе Леи. Письма, которые иногда заставляла писать его мать в детстве. Победа их бейсбольной команды в средней школе – он был подающим. Награда, которую он получил в бизнес-школе. Снимок Ханны с ультразвука, тот самый, который дал ему Бен.

Когда Бен опустошил коробку до конца, перед его глазами лежала вся ретроспектива его жизни.

***

– Он любил тебя, – Рей приложила ладонь к его лицу, увидев содержимое коробки.

– Он не знал меня, – Бен закрыл глаза. – Как можно узнать кого-то, просто… просто читая газетные вырезки и смотря фотографии?

– Он старался узнать о твоей жизни единственным возможным для себя способом, – Рей вернулась к кофейному столику и снова начала просматривать содержимое коробки. Она провела пальцем по корешку библии. – Не знала, что твой отец был религиозным.

– Он не был, – рассеяно ответил Бен. – Это не его.

– Здесь письмо внутри, – Рей помахала сложенной бумажкой.

Бен взял его, предвкушая разочарование. Очевидно, что письмо, как и библия, принадлежали кому-то другому. Либо так, либо это какой-то дурацкий листик типа списка покупок.

Это письмо не было ценным фрагментом прошлого, как другие, что Хан хранил многие годы. Оно было написано на новой бумаге, нетвёрдым почерком Хана. И адресовано Бену.

Бен читал это последнее письмо и нетерпеливо ходил по комнате. Рей не сводила с него глаз, скрестив руки на груди и нервно покусывая большой палец. Она, вероятно, ждала, что он пустит слезу или устало потрёт лицо руками, как он уже много раз сделал за день.

Но вместо этого через пару минут Бен громко и звонко рассмеялся, откинув голову.

========== Часть 26 ==========

В день похорон Хана было ясно и солнечно. В кино, как подумалось Рей, обычно начинался дождь, и люди стояли около могилы, одетые в строгие костюмы, под чёрными зонтами. Рей оделась по погоде, но всё же, несмотря на то, что было довольно тепло, надела чёрное пальто поверх платья.

Когда они уходили, её квартира была заполонена коробками. Ей пришлось порыться в одной из них, чтобы найти туфли. Единственное, что до сих пор не упаковали – это игрушки Ханны, потому что она бы не стерпела их отсутствия даже на день. Они уже в этом убедились, когда всё-таки поначалу сложили игрушки в коробку и столкнулись с истерикой, после чего тут же достали всё назад.

– Готова? – Бен замялся у двери и излишне долго завозился с ключами, как всегда, будучи на нервах. Ханна крепко спала у него на плече, и не должна была проснуться во время церемонии.

– Да.

***

Родные и близкие – пусть это был довольно узкий круг – собрались в каменной церкви у Бруклинского кладбища в три часа.Рей ходила от скамьи к скамье с Ханной на руках, позволяя гостям поворковать над ней. Друзья Рей по очереди брали малышку в розовом комбинезоне на руки, и каждый задавался вопросом, почему его пригласили на похороны отца жениха Рей. Но всё же, все они пришли, одетые к случаю.

Ханна терпела и даже пару минут наслаждалась вниманием, но вскоре начала плакать, и по её лицу нескончаемым потоком полились слёзы. Ей исполнилось уже четыре месяца, и её личико наконец-то стало обретать черты, в которых начинали узнаваться её родители и дедушка с бабушкой.

– Не плакать, Ханн, – увещевал Бен, забирая её от Финна. – Потерпи ещё немного.

Рей тут же взглянула на него, задавшись вопросом: он назвал малышку так для краткости или думал об отце?

Ханна неохотно перестала плакать на руках Бена, начавшего качать её на руках. Она засунула свой кулачок в рот, и на её лице появилось сердитое выражение. Бен взглянул на Лею с нервной улыбкой, и та ответила ему ласковым успокаивающим взглядом.