Неожиданность (ЛП)

Рей сдавленно зарычала, её сексуальное неудовлетворение и настоящее разочарование смешались в одно. Иногда – пусть и очень редко – её терпеливый и любящий муж давал ей вспомнить, какое впечатление он произвёл на неё в их первую встречу.

– Какой же ты всё-таки придурок, Бен.

***

– Отель «Четыре сезона», – заключил Хакс за обедом.

– Думаешь, уровень дерьмовости – «Четыре сезона»? – с недоверием переспросил Бен, нервно дёргая ногой. – Я даже не понял, что сделал.

– Уровень дерьмовости – «Четыре сезона» и «Курумасуши».

–Блять, – бросил Бен, пережёвывая салат.

– И дело скорее не в том, что ты что-то сделал, а в том, чего ты не сделал, – строго глядел на него Хакс. – Вы женаты всего два года.

– Знаю, – простонал Бен. – Я просто… понимаешь, мы начали воспитывать Ханну по методике Монтессори, и у неё появилась привычка спать в нашей кровати, а у Кэрри режутся зубки, а ещё в этом месяце большое слияние «First Order Investments»… У тебя есть ребёнок. Ты знаешь, о чём я.

– Не то слово, – сын Хакса и Фазмы, Макс, родился всего через пару месяцев после Кэрри. – Но я всё равно заказал столик в ресторане на сегодня и купил букет роз. И я не пытался по-быстрому присунуть жене в День святого Валентина, выдавая это за праздничный секс.

– Блять, День святого Валентина – сегодня? – Бен прислонился к спинке стула. – Я забыл.

– Я даже не знаю, это тебя оправдывает или наоборот.

Бен сердито взглянул на друга. Он хотел было начать защищаться и сказать, что если бы помнил, то подумал бы дважды, прежде чем организовывать секс по-быстрячку и ругаться с женой. Но Бен вообще о нём забыл, и это играло не в его пользу.

По большому счёту, они с Рей никогда не праздновали День святого Валентина. В первый год у Ханны была ужасная диарея, и им определённо было не до романтики. Во второй раз у них просто не было сил – Кэрри родилась всего за пару недель до праздника. Бен хотел понять, почему именно он забыл на этот раз. Он знал правду – он просто отвлёкся. Бен учил Ханну читать и помогал Кэрри делать первые шаги по дому, и, конечно, над ним висела огромная грозовая туча под названием «работа».

– «Четыре сезона?»

– «Четыре сезона», – снова кивнул Хакс.

***

– Неплохо, – сдалась Рей, осторожно перелистывая меню с нелепо дорогими суши. Она не представляла, как ему удалось заказать столик, и ей казалось, что сашими, приготовленные и доставленные прямо из Японии – это перебор, но оценила жест. Рей наслаждалась своим ужином, и поскольку девочек с ними не было, ей не приходилось как обычно повторять старшей дочери, чтобы та перестала играть с едой, а младшей – чтобы перестала разбрасывать ужин по столу.

– Да, это я, пресмыкаюсь, – губы Бена изогнулись, он смотрел на неё с надеждой.

– Идея Хакса? – спросила Рей, заранее зная ответ.

– Бинго, – он поставил свой коктейль на стол. – Прости за то, что я устроил утром.

– Я отреагировала слишком остро, – уступила Рей. – Ханне следует начать спать в своей постели. Ты же знаешь, какое у меня настроение, когда я не высыпаюсь.

– Нет, не позволяй мне срываться с крючка вот так просто, – в ответ на это Рей усмехнулась, сама того не желая. – Я прошу прощения не только за это утро. В последнее время я совсем растерялся.

– Бен, не нужно, – Рей не стала отрицать, что да, он и впрямь сам не свой. Просто она оценила его извинения достаточно для того, чтобы больше не таить обиду. – Я знаю, что после слияния у тебя будет больше свободного времени, – после слияния ему уже не придётся отвечать на звонки загадочного мистера Сноука из Лондона: «First Order Investments» станет дочерней компанией американского финансиста.

– Я никогда не должен быть «слишком занят» для тебя, – Бен, казалось, собрался продолжить самобичевание.

– Бен, – тут же ответила она, – ты всегда находишь время для девочек. – Это было правдой: не важно, чего требовал мистер Сноук или во сколько Бен возвращался с работы. Он был на каждом приёме у педиатра. Каждую ночь он им читал. Он заплетал девочкам косички и готовил им вафли на завтрак. Если ему приходилось лететь в Лондон, каждый день он звонил по видеочату и говорил с каждой из дочерей, имитируя британский акцент Рей к их нескончаемому восторгу. – Это значит для меня куда больше.

– Но с тебя началась эта семья, – Бен посмотрел на неё одним из своих долгих и смущающих взглядов, заставлявших её сердце трепетать. – В моей жизни всё начинается и заканчивается тобой.

***

– Итак, сегодня, – Бен прочистил горло, когда последние тарелки унесли с их стола. – Ты и я, «Четыре сезона». Большая кровать. Большая ванна. Я буду угощать тебя шампанским и шептать на ухо всякие милые глупости, пока ты меня не простишь.

Рей не была из тех, кого могла впечатлить дороговизна отеля. Её бровь изогнулась.

– Нам некого попросить сидеть с детьми всю ночь…

– Ночёвка с Максом у моей мамы, – предупредил Бен.

– Я не брала с собой никакую одежду…

– Если мой грандиозный план сработает, нам не нужна будет одежда, – понадеявшись, ответил он.