Неожиданные люди

Довез агронома до дому, сдал на руки хозяйке. Когда возвращался назад, оборвался дождь, вспыхнуло светом небо, тучи, обвислые, драные, отвалились от солнца влево, потянулись куда-то за реку, к казахским степям, справа же разливалась по небу легкая синь.

Проехал по улитой дождем улице, в сверкающих лужах бултыхались стаи гусей, у конторы встретил Якова.

— Кузьмич, директор тебя ищут. Велели позвонить…

Заглушил мотоцикл, по крыльцу, по избе прогрохал мокрыми сапогами к столу, крутнул телефон.

— Алло! Директора.

Из трубки гулко, до сверби в ушах, недовольный голос:

— Ты, что ль, Кузьмич?

— Я.

— Как там тебя, не накрыло грозой?

— Остистую повалило напрочь. Сейчас только с поля…

Не постеснялся директор, завернул матюком в трубку. Потом помолчал с минуту, только дых тяжелый слышно было, и опять заворчал:

— Ты чего это плохо кормишь городских?

— Что есть, тем и кормлю…

— Ты вот что: подъезжай-ка давай сюда. Разберемся…

Выйдя на улицу, завел мотор, снял и бросил Якову плащ-палатку.

— Отдай бригадиру институтскому. — И покатил. Подъезжая к шлагбауму, увидел со спины Игнашку: молотком отбивает свою жестянку: «Стой! Ящур!»…

Захар Кузьмич усмехнулся: «Давно пора». По грязным колдобинам поехал потише. Игнашка обернулся, съежился, как за воровством пойманный, и срыву ударил и жестянку. С прорванной от гвоздя дырой скореженная жестянка шлепнулась в грязь. Захар Кузьмич, проезжая мимо, оглянулся. Игнашка жестянку покрутил, покрутил, размахнулся со злостью и швырнул ее в степь. И к селу побрел. Захар Кузьмич поглядел в его согнутую спину, подумал: «А может, не всю пшеничку-то повалило? Может, только с краю задело? Сейчас за конюхом пошлю. Пусть-ка седлает Гнедого…»

1964—1965 гг.

НЕОЖИДАННЫЕ ЛЮДИ

К небольшому городку Ветлуге они подплывали перед вечером. Впереди Александра шла байдарка его друзей Георгия и Аллы. Шла легко и красиво, оставляя за собой на глади реки остроугольный след. Георгий — парень спортивный, весло в его руках ходило, как автомат, очерчивая дюралевыми лопастями сверкающие полуарки то слева, то справа. Издали это напоминало тихое вращение пропеллера. Александр не поспевал за напарником. В байдарку он сел впервые этим летом. Прежде он предпочитал пляжи Черного моря, но, соблазнившись прелестями «активного» отдыха, которые посулил ему Георгий, поехал на Ветлугу. За двадцать дней путешествия он основательно втянулся в роль гребца, но сумасшедшие гонки, которые ему навязывал приятель, быстро утомляли. К тому же пассажиров в его байдарке было двое: жена, чьи колени то и дело тыкались ему в спину, и сын Валерка, своей вертлявостью нервировавший отца. Сейчас Валерка лежал на носу и, свесив за брезентовый борт белобрысую голову, бороздил ладонью воду.

— Валерик, сядь как следует, — сказала жена.

Валерка не двинулся.

— Я кому говорю?!

Валерка выглянул из-за плеча:

— Да не свалюсь я, не бойся.

Пришлось вмешаться отцу.

— Может быть, ты сядешь наконец?!

Валерка шевельнулся и, усевшись на скамью, отвернул недовольно физиономию в сторону:

— Что я, плавать не умею?..

С мягким всплеском опускалось и поднималось весло, оставляя на воде закрученные воронки. Байдарка скользила в зеленоватой тени обрывистого берега, а слева тянулись белесые заросли ракитника; далеко впереди медленно надвигались избы и белокаменные дома Ветлуги, они лепились по склону горы, а внизу, у пристани, жалась к причалу целая флотилия баркасов, моторок, катеров… Проплывающие мимо деревеньки с белыми островерхими церквушками, глядевшими с высот ветлужских крутояров, нежные разливы закатов, обдававшие небо и реку теплым заревом, шумные высадки на берег, купанье, рыбалка, запах дыма ночного костра, ночлег в палатках — все это доставило Александру немало радостных минут. И все-таки он не жалел, что отдых подходил к концу. Он немного устал от этого механического однообразия гребли, ему надоело вытаскивать на берег и опять укладывать в байдарку тяжелые рюкзаки и коробки со снедью, надоело возиться с палаткой, которую приходилось дважды в день снимать и ставить. Надоело скоблить и драить жирный котелок, приелась говяжья тушенка, из которой готовили первое и второе (рыбаки они оказались аховые, и ухи удалось поесть лишь раз), надоели умные разговоры, анекдоты — все надоело. Хотелось поскорей домой, в домашний уют своей квартиры с окнами на Измайловский парк. О горячей ванне он вспоминал теперь как о рае.

Как и Георгий, Александр был одним из ведущих конструкторов заводского КБ. Ответственная работа основательно изматывала, и начиная с июня он мечтал об отпуске. Однако стоило ему отдохнуть недельку-другую, и его неудержимо вновь тянуло к работе. Вот и сейчас он высчитывал, когда кончатся праздные дни. Сегодня они заночуют в Ветлуге, а завтра отправятся в Горький. Если с билетами не будет хлопот, то через день они дома… Передняя байдарка, сбросив ход, развернулась вправо.

— Жора, куда ты гребешь? — крикнул Александр.

— Подальше от прелестей цивилизации! — донесся крепкий голос Георгия. — Или, может, ты предпочитаешь раскинуть палатки на пристани?