Неожиданный удар

– Мам, не начинай.

Ее мама пожимает плечами:

– Адам, это идеально.

Я подмигиваю Скарлетт:

– Я тоже так думаю.

Скарлетт, явно будучи не в настроении для приколов, разворачивает Амелию к себе.

– Тебе пора прощаться.

– Хорошо-хорошо, дорогая, – вздыхает та и снова поворачивается ко мне. – Позаботьтесь о моей девочке. Я буду смотреть игру, чтобы мельком увидеть вас.

Скарлетт стонет. Я улыбаюсь.

– Хорошего вечера, Амелия, – говорю я и спиной спускаюсь на одну ступеньку с крыльца.

Мама Скарлетт охотно машет мне рукой, после чего девушка заталкивает ее в дом и уводит по коридору. Через мгновение она возвращается, но все такая же обеспокоенная.

Я смотрю, как она запирает дверь, после чего поворачивается и теребит ремешок перекинутой через плечо сумки, избегая смотреть на меня, а вместо этого таращась на деревянные планки над нами. Ее мысли явно где-то далеко, и я не могу не гадать, где же именно.

– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я.

– Да.

Я сдвигаю брови и сую руки в карманы, чтобы не поддаться желанию успокоить ее.

– Тогда посмотри на меня. Расскажи, что происходит.

Скарлетт мотает головой.

– Бриэль сказала, что мы сегодня все на одной машине. Они нас ждут?

– Ждут, но…

– Пожалуйста, просто пойдем, – умоляет она.

Я откидываюсь на пятки и выдыхаю. Каждая клеточка моего тела не желает отпускать эту ситуацию и продолжать следовать нашим планам, когда я знаю, как ей плохо. Но я уже сказал, что не стану давить, поэтому приходится соответствовать своим словам. Даже если это неимоверно раздражает.

Расслабив лицо, я согласно киваю.

– Хорошо, Скарлетт. Идем.

Краткий проблеск признательности, и она вновь становится воплощением спокойствия и собранности. Боль во взгляде исчезает, оставив настороженность. Я стискиваю зубы от того, как сильно меня это расстраивает, хотя знаю, что не должно.

Я спускаюсь по ступенькам и жду ее, после чего мы оба молча идем к машине. Мы так близко, что ее плечо с каждым шагом задевает мою руку, а воздух между нами наполняет аромат цветущей вишни. В голове белый шум, и когда я осторожно касаюсь тыльной стороной ее ладони, Скарлет едва слышно вздыхает.

Мы не смотрим друг на друга, но наши руки соприкасаются всю дорогу до машины.

* * *

Свисток раздается уже второй раз за минуту, останавливая матч. Судья удаляет игрока «Варриорс» за подножку противнику, отправляя его к сидящим на скамейке штрафников товарищам, и стадион взрывается недовольным гулом.

Наших уже на два человека меньше, а с учетом того, что в этой серии они не очень удачно играют, у «Вегас Краунс» хороший шанс забросить шайбу и сравнять счет. И в последние десять минут третьего периода воздух вибрирует от раздражения и гнева.

– Этот судья – чертов идиот, – шипит Скарлетт слева от меня. Она сильно хмурится, упираясь локтями в колени. – Трамбле – гребаный симулянт, это же видно.

Бэнкс согласно ворчит, а я делаю жадный глоток пива.

– Оба судьи всю игру потакают «Вегасу», – говорит Бриэль.

Я оглядываюсь через плечо. Она сидит почти так же, как Скарлетт. Бэнкс в соседнем кресле более расслаблен, он широко раздвинул ноги, задевая Бриэль.

– Тайлер сегодня просто псих, – заявляет он, и мы все согласно мычим.

Тайлер сегодня действительно просто псих. Но в этом ничего необычного. Именно поэтому он получает такие деньги и носит на своем свитере букву «А»[10]. Мою грудь распирает от гордости.

– Посмотрим, сможет ли он удержать шайбу вне их зоны. Тогда я его похвалю, – бормочет Скарлетт.

Мои брови взмывают вверх:

– И это говорит королева фан-клуба Бейтмана?

Она одаривает меня суровым взглядом:

– Не драматизируй.

– Да ты полна сюрпризов, не так ли? – дразню я.

Скарлетт не отвечает, потому что судья снова свистит, назначая вбрасывание. Внезапно ее внимание сосредотачивается на игроках, стоящих друг против друга на центральной точке, тело напрягается, нога стучит по полу. Она нервно прикусывает пухлую нижнюю губу, наблюдая за действиями на площадке. Задержавшись на ней взглядом, я тяжело сглатываю, и кровь устремляется к члену.

Черт!

Мои глаза прожигают ее лицо, и когда она раздраженно поворачивается и сердито смотрит на меня, я все равно не могу отвести взгляд. Должно быть, выражение моего лица ее удивляет, потому что, не воспользовавшись возможностью огрызнуться за мое разглядывание, она закрывает рот и едва уловимо краснеет.

Расстояние между нами ощущается проблемой, и в груди становится тесно. Внезапная потребность схватить Скарлетт и посадить к себе на колени, чтобы чувствовать ее близость, выбивает меня из колеи.

С резким вдохом я встаю на дрожащих ногах и иду к бару в глубине ложи. Мне нужно что-то посильнее пива, чтобы продержаться до конца игры.

Я отдергиваю тяжелый красный занавес, отделяющий нашу ложу от приватной столовой, в которой мы ужинали пару часов назад, и выхожу наружу. В баре нет очереди, но меня это не удивляет. Идет последний период равной игры.

Молодой парень с зализанными назад светлыми волосами стоит спиной ко мне, глядя в экран на стене, который транслирует игру. Я вижу, как судья вскидывает руку, обозначая офсайд игрока «Варриорс». Уголок губ бармена ползет вверх.