Неожиданный визит

МАРИЯ ЗАЙДЕМАН

ШАМПАНСКОЕ ДЛЯ ПОЖИЛЫХ ДАМ

По воскресеньям Вайлер открывал кафе в два. Он сам отпирал дверь, сам рассаживал уже ожидавших посетителей, и у каждого гостя еще в дверях создавалось впечатление, что хозяин находится здесь исключительно ради него, ради исполнения его желаний. Все это составляло особый дух кафе которым Вайлер очень гордился. Диваны в стиле бидермайер[24], кресла, обитые тканью в цветочек, традиционное музицирование в кафе, хозяин с благородной проседью в волосах, сам принимающий гостей, — да где еще сегодня встретишь такое?

Три пожилые дамы вошли в начале четвертого. Вайлер с ходу определил: две весьма состоятельные сестры с Запада приехали навестить третью сестру. Вайлер гордился своим умением разбираться в людях, он никогда не ошибался и даже иногда сожалел об этом. С юных лет его интересовали людские судьбы, но мало что могло вызвать его удивление: он всегда все знал наперед. Обе гостьи были в дорогих траурных костюмах и, несмотря на теплый майский ветерок, в мехах: на одной норковый палантин, на другой каракулевый жакет. А уж Вайлер знал в этом толк! Одна была нагружена яркими пакетами, в руках другой — букет слегка увядших цветов. Нет, вряд ли они приехали на похороны, подумал Вайлер, ведь у третьей сестры, явно старшей среди них, из-под простенького демисезонного пальто проглядывало светлое вязаное платье. Словом, ничего особенного: визит без какой-либо конкретной цели, свидание после многих лет разлуки, но Вайлер надеялся, что флюиды в его кафе придадут этой встрече оттенок чего-то неповторимого.

Вайлер отослал официанта за вазой, решив, что сам обслужит дам: ему хотелось убедиться, верны ли его предположения. Он пригласил их к только что освободившемуся столику у окна, где за изящно подобранными гардинами открывался чудесный вид, достойный рекламных фото: на фоне сочной красоты старых голландских построек, сложенных из обожженного кирпича, только что распустившийся каштан — второго такого дерева не найдешь во всей округе, — а надо всем этим сияющее майское небо. Нет, эта дама в светлом платье не зря привела своих родственниц к нему.

Вайлер помог Марте снять пальто, и та с легкой улыбкой смотрела, как он принимает меха у золовки и снохи. Она попросила Вайлера принести кофе и коньяк и, подождав, когда Фридрих закончит играть вальс-мечту, подняла рюмку и сказала одетым в траур Лисбет и Маргарет:

— Я хочу выпить за Рудольфа. — И добавила, чуть помедлив: — И за Ганса.

Дамы торжественно чокнулись. Фридрих заиграл тему хора «Свободу родине» из «Набукко»[25].

— Как трогательно, — пробормотал Вайлер. Из-за стойки ему было видно, как Маргарет достала из сумочки изящные фотокарточки и по одной стала передавать их через стол Марте. Вайлер кивнул. Он знал это наперед.

Марта смотрела фотографии, а Маргарет изучала ее лицо, одежду, прическу, ее морщинистые руки, в которых слегка подрагивали цветные снимки.