Неожиданный визит

Марта! Ты хвастаешь перед нами: шампанское, ананасы… Нет, ты не всегда так живешь, это же видно. Почему ты не пригласишь нас домой? Неужели так бедна? Но этого не может быть, ты же кое-что да значила! Когда я смотрю на тебя вот так, мне хочется кинуться к тебе на шею, как раньше, до того как все случилось, ведь еще крошками мы были лучшими подругами, задолго до того, как ты ушла с Рудольфом. Если бы Маргарет не была такой упрямой, ты могла бы переехать к нам. Вот было бы хорошо, но Маргарет не хочет, а дом принадлежит ей. Она боится тебя, глупая телка. Если б она знала, что я, так же как и ты, была среди молодых коммунистов: чудесные прогулки, песни под гитару… Все мы были сознательными детьми рабочих! Не надо было только все принимать так всерьез, как Рудольф, он и поплатился за это жизнью. А сколько мне пришлось потом вынести, этого ты, Марта, никогда не узнаешь, это я унесу с собой в могилу. Ты была в России, когда запылал рейхстаг, когда грузовики шныряли по городу, забирая коммунистов. Рудольф пришел ко мне, он хотел, чтоб я спрятала его на одну ночь. Но это было невозможно, Марта! Мой муж служил в СА[26]и сам лично охотился за коммунистами, он и так поступил великодушно, разрешив мне взять вашего Ганса. Да у меня, у его родной сестры, Рудольфа стали бы искать в первую очередь, тем более что ребенок был уже у нас. Нет, я не могла рисковать всем. В нашей семье никто не поднялся так высоко, как я: у моего мужа была собственная овощная плантация. А Рудольфа они все равно бы схватили, ведь они схватили всех, и тебя, Марта, тоже. Почему ты не осталась в Москве, там ты была бы в безопасности. А как мы жалели Рудольфа, когда ты уехала учиться, так вот запросто оставив мужа и ребенка, но, конечно же, он сам хотел этого: его жена тоже должна была стать партийным деятелем. Бедный Ганс! Отец в концлагере, на мать объявлен розыск. Но у мальчика было все, он был мне как родной, и ты должна понять, почему он не остался с тобой — ты стала ему чужой, Марта. Мальчику исполнилось двадцать, когда ты вышла из заключения; он был уже взрослым человеком, солдатом, ему хотелось зажить, наконец, полной жизнью. Муж мой повесился, когда пришли русские, но мне никто не сделал ничего плохого. Я ведь всегда была приветлива с нашей прислугой с Востока. Ганс стал практически хозяином в усадьбе, мы усердно трудились, меняли овощи на драгоценности, мы брали только драгоценности, это-то и помогло нам потом стать на ноги. Дела Ганса шли хорошо, пока он не попал в руки Маргарет. Эта женщина оказалась ненасытной; гостиницы ей было мало, и Гансу приходилось работать как проклятому. Конечно, и пил он много, но пятьдесят три все-таки не возраст для мужчины. Мне вот семьдесят шесть, но я выгляжу намного моложе тебя, моя бедная Марта.