Непал. Винтажный роман

Какие же конкретно произведения получили столь высокую награду? Речь шла о совокупности стихов, но наши дотошные «поисковики» решили посмотреть повнимательнее и наткнулись на драматическую кантату с названием по-испански «Fulgor y muerte de Joaquín Murieta» – первоначально её перевели на русский язык как «Сияние и смерть Хоакина Мурьеты». Сюжет произведения может быть назван коммунистическим с большой натяжкой. В середине XIX века простой латиноамериканец Хоакин Мурьета едет в Калифорнию, где началась «золотая лихорадка», и становится старателем. «Белые» рейнджеры нападают на посёлок «цветных» золотодобытчиков, насилуют и убивают жену Хоакина крестьянку Тересу.

После этого Мурьета становится разбойником и мстит. Он скачет на коне, стреляет, держит в страхе всю округу, вершит расправу над белыми гринго, творящими беззаконие, помогает бедным. Однажды Хоакин приносит розы на могилу покойной жены, а рейнджеры устраивают на кладбище засаду. Они убивают Хоакина, а потом, чтобы не воскрес, отсекают ему голову. В общем, речь идёт о «сиянии и смерти» разбойника, которого, опять же, с натяжкой, называли в советской прессе местным Робин Гудом. Текст кантаты на русском языке опубликовали в журнале «Иностранная литература».

Тут бы конец истории с её последующим затуханием и забвением, тем более что и борьба за коммунистические идеалы, и диктатор Пиночет остались далеко в прошлом. Но… началось даже и не продолжение, а, я бы сказал, старт. За сюжет взялись творческие люди, и в 1976-м на сцене московского театра имени Ленинского комсомола поставили одну из первых в СССР рок-опер, где слово «сияние» заменили на «звезду», и получилось «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Мюзикл произвёл настоящий фурор в театральном мире Страны Советов, спектакль побил все рекорды по посещению зрителей и долгие годы, включая время новой России, не сходил со сцены «Ленкома».

Но главное для меня – а равно и ответ на вопрос, почему ухватился за эту фразу, – в том, что мы часто на подсознательном уровне задумываемся о пути человека в жизни, используя именно эти и похожие слова. Последнее, конечное из них – всегда «смерть», неизбежное и всеобщее завершение жизни, а первое, начальное – собственно «жизнь», или «сияние», как у Неруды, или «мечта», «миссия». Но лучше всего «звезда» – как символическое обозначение наших стремлений, а если повезёт, реализованных желаний, достигнутого успеха.

Что стало звездой героев нашей книги? Звезда здравствующего Тенцзина служит людям, освящает смыслы, излучает любовь и сострадание. Путь к звезде вечен, а смерть предстаёт лишь физиологической формальностью, а вовсе не финалом чего-то несбывшегося. Дорогу к звезде, несомненно, продолжат последователи.

Высоко взошла звезда Дипа: он стал принцем, главнокомандующим армией; повезло ему и в настоящей любви. Но смерть обернулась бесславным крушением всего достигнутого. Звёздный путь безнадёжно закончился, и никто его не продолжит.

Однако оба пути, и королевского наследника, и духовного наставника, как бы они ни завершились в реальности или в предположениях, были предопределены заранее избранностью этих исторических персонажей. Другими словами, они изначально помещались в течение, по которому следовало плыть к звезде. Тенцзин так и поступал, а Дип решил двигаться против течения и даже повернуть реку жизни вспять.

Звезда учителя, а затем повстанца Кеша – иная, не дарованная судьбой, а ставшая совокупностью обстоятельств. Перед ним будто бы разверзлось небо со звёздами, живыми и мёртвыми, с согревающими светилами и разрушающими метеоритами. Увидев одну звезду, Кеш стал учителем, что само по себе означало избранность в бедной крестьянской стране. Но счастливую звезду закрыла звезда несправедливости, и человек начал искать новое светило правды и борьбы в другом созвездии. Это светило поманило и даже потешило самолюбие, сделав Кеша авторитетным командиром повстанцев, и… вскоре читатель узнает, что стало с этой звездой.

Меньшинство людей оказываются в положении Дипа и Тенцзина, когда при всей значимости собственных достоинств, воли и труда стоит лишь двигаться обозначенным свыше путём. Но огромному, подавляющему большинству достаётся удел Кеша – неочевидный и длительный путь выбора своей звезды и следования к ней вместе с напряжённым трудом и преодолением отвлекающих соблазнов.

Именно такой путь – не предопределённости, а «совокупности обстоятельств» – и развернулся перед Володей, который впервые предстал у меня Володей-младшим, а на других страницах и теперь будет фигурировать как просто Володя. Конечно, что-то для развития человека закладывает и географическое место его становления, и родители, и окружающая атмосфера. Что было у него? Про место – Чебоксары, столицу Республики Чувашия, и чебоксарскую школу сказать особенно нечего: жил и жил, учился и учился. А вот про отца, наверное, есть что. Родитель по национальности был чувашем, и Володя, Владимир Леонидович, унаследовал во внешности характерные черты этого этноса.