Непара из Таиланда

Испанцы вообще – очень шумная нация. Они не стесняются громко разговаривать, махать руками и всячески привлекать к себе внимание. Русская бабушка из культурного Петербурга сказала бы про них: «Ну очень невоспитанная молодежь!». Любой автобус или мало-мальски людное место в Испании – все равно что футбольный стадион в России в день матча. Все орут и вопят. А теперь представьте, на что похожа съёмочная площадка в Испании, где у каждого второго имеется громкоговоритель.

Насколько я понял из объяснений Васи, в данный момент киношники снимали сцену нападения славянского племени на какое-то римское поселение. В отдалении я заметил несколько величественных, но бутафорских зданий, обнесенных сигнальной лентой, – видимо, это и было место съемки. В данный момент там почти ничего не происходило. Только несколько маргинальных личностей, в которых я угадал художников, бродили среди декораций, что-то подмазывали и подделывали, – вероятно, готовили поле для будущих съемок.

А в стороне от огороженной территории происходило моральное избиение. Избивающей стороной был толстый коротышка с широким носом и шапкой рыжих волос, а избиваемыми – несколько здоровенных лбов в латах и со шлемами в руках. Коротышка орал так, что пружинки волос на его голове встопорщивались в небо. Его голос гремел раскатами по всему лагерю без всякого громкоговорителя. Латники мяли в руках свои шлемы, переминались с ноги на ногу и смущенно отбрехивались.

В стороне несколько полуобнаженных красоток в рванине пили кофе и лимонад. Они задорно смеялись над чем-то, что смущало латников еще больше. В этой компании была только одна девушка, одетая в джинсы и футболку. Именно она при виде нас просияла улыбкой и подлетела к нам.

Обменявшись несколькими словами с Васей, девушка приложила руку к груди, внимательно посмотрела мне в глаза и представилась: Кристина. Я назвал свое имя. Кристина просияла в ответ сногсшибательной улыбкой, а потом весьма бесцеремонно схватила меня за руку и пощупала бицепс. Потом она дернула меня за волосы и очень внимательно осмотрела каждую пору на лице. Я ждал, когда она проверит мне зубы, но она этого делать почему-то не стала.

Свои действия она сопровождала восхищенным речетативом. Вася потом перевела мне слова Кристины. Оказалось, что смысл ее восторженных речей сводился к следующему: «Настоящий славянин! И такая тупая рожа – как раз то, что нам надо!».

Как оказалось, Кристина была директором по кастингу, а рыжий скандалист – вторым режиссером. Увидев, что он закончил громить провинившихся латников, Кристина послала в его сторону призывной вопль. Рыжий подошел, с интересом посмотрел на Васю, перекинулся с девушками пару фраз, после чего одобрительно посмотрел на меня и сказал:

– Альфонсо.

Я сжал кулак, но тут увидел, что он протягивает мне руку. Тогда я сообразил, что рыжий не обзывается, а просто назвал свое имя. Приколисты ж у него родители!

Я поспешно протянул руку ему навстречу и сказал:

– Андрей.

Альфонсо в ответ засиял, как медный таз в лучах полуденного солнца, крепко пожал мне руку и выдал серию восторженных криков. Как выяснилось позже, у него была такая манера разговаривать – залпами, как будто «Катюша» стреляет. Вася перевела, что Альфонсо считает мой голос подходящим для предстоящей мне роли.

Потом Альфонсо потащил нас к декорациям и принялся объяснять, что мне предстоит. Я порадовался, что теперь у меня Вася вместо гаджета, потому что не представляю, как бы гаджет переводил эту серию речевых взрывов.

Вася внимательно выслушала Альфонсо и сообщила мне следующее. По замыслу режиссера, мое участие в фильме будет состоять аж из трех появлений. Первое: я вместе с другими кровожадными славянами буду драться с защитниками города, – того самого, который сейчас огорожен сигнальной лентой. Второе: я буду колотить камнем по голове бравого защитника города (который к тому времени будет уже мертв) и кричать ему, что славяне победили. Зачем мертвому защитнику города будет нужна эта информация, я так и не понял. И третий эпизод: я буду насиловать его жену.

Я сразу сказал Васе, что ни в какой порнухе участвовать не буду. Мне показалось, что в глазах Альфонсо мелькнуло сожаление, но он поспешно сказал, что ничего такого заснято не будет. Я должен буду только сгрести и подмять под себя актрису, а потом несколькими кадрами они заснимут мою перекошенную рожу. И вообще, более важным режиссер считал эпизод номер два, где я буду колотить по голове манекен и вести перед ним жаркие речи.

Когда всё было оговорено, Кристина повела нас куда-то вдаль от площадки, – туда, где рядками выстроились вагончики. На ступеньках и вокруг вагончиков толпились люди в нормальной одежде, а также люди в совершенно диком виде. Так, на ступеньках соседнего вагончика сидел и блаженно курил человек с напрочь содранной кожей. Увидев наши глаза, Кристина небрежно пояснила, что у «ободранного» сейчас перерыв, после чего он продолжит съемку. Она подвела нас ко второму от конца вагончику и похлопала по боку, словно он был лошадью.