Непарадигматическая лингвистика

Второе лицо єд. ч. демонстрировало, как описывает А. Н. Савченко, в номинативе формы *tu и *tū. Однако в индо-иранском, славянском, греческом, балтийском и армянском основа косвенных падежей и притяжательного местоимения представлена формами *toue, teue, tue, touo. Что же в этом случае, по мнению А. Н. Савченко, важно отметить? А. Н. Савченко считает, что поскольку существует также и основа *te-, то эти вышеуказанные основы – сложные и состоят из двух местоименных корней. То есть мы и у него также видим слабые намеки на то, что в нашей книге называется «непарадигматической лингвистикой». Основу второго лица – *ten – А. Н. Савченко также считает финноугорским заимствованием.

Номинатив множественного числа, по его мнению, представлен двумя формами (без указаний на их дистрибутивное или функциональное различие). Это: *ues и *mes.

По поводу формы второго лица множественного числа А. Н. Савченко высказывает гипотезу о ее структурной место именной сложности: «основа *iūs образовалась, вероятно, из той же *ues/uos на ступени редукции (us) в сочетании с местоимением *jo. Долгота й говорит о том, что в нем слились две лабиализованные формы» [Савченко 1974/2003: 246].

Пожалуй, наиболее типичной для своего времени частью книги А. Н. Савченко является раздел, посвященный все тем же многократно упоминаемым указательным местоимениям *so, *sā, *tod. Женский род представлен формой *sā, а появление гласной а обязано своим возникновением влиянию именных основ. То есть вопрос о первичности парадигмы именных основ существительных здесь как бы предрешен.

Таким образом, в анализировавшихся нами работах на равных выступают две концепции: а) первичной была именная парадигма; б) местоименная парадигма предшествовала именной.

3

Хотя вся наша книга в целом ориентирована на славянские языки, а затем – восходя к истокам – на индоевропейскую реконструкцию, мы все же считаем необходимым для нужд типологического сравнения добавить данные и других языковых ветвей. Так, здесь и далее, то есть в разделе «Партикулы и «глаголы»» (см. ниже), будут привлечены сведения об енисейском глаголе, а в этом разделе – сведения о финно-угорских местоимениях: как в их синхронном состоянии, так и в их формировании. Поскольку в основном эти сведения взяты из монографии К. Е. Майтинской [Майтинская 1969], в дальнейшем по каждому конкретному поводу мы ссылаться на эту монографию не будем.