Непарадная Америка. Про ковбоев, бездомных и коренное население

Любая из них великолепно ездит как на коне, так и на джипе, способна без труда пройти пешком несколько десятков километров, развести костер и приготовить еду в пустыне. Неизвестно, способна ли мексиканская пастушка войти в горящую избу (пожары здесь редки), но коня на скаку она остановит точно.

Вакерос и цивилизация

Приблизительно раз в неделю жители Сан-Франциско спускаются в ближайшую «цивилизованную» деревню (поездка в одну сторону занимает около двух часов), делают покупки в местном супермаркете, иногда идут к врачу или к парикмахеру.

Молодежь, пользуясь связью, просматривает электронную почту на своих айфонах, оставляет сообщения в Facebook.

Местных пастухов нельзя назвать дикими. В Сан-Франциско есть школа, где учатся дети до 13 лет. Учеников разного возраста набирается 14 человек, на всех один учитель. После 13 лет дети продолжают обучение уже в школах больших поселков, а живут у родственников, которые есть на Большой земле у каждого санфранцисца.

На этом контакты вакерос с цивилизацией заканчиваются. Лишь единицы из них добирались до областного центра (туда ковбои едут только в том случае, если им не посчастливилось сильно заболеть). И уж конечно, никто из них не был в мексиканской столице, а тем более за границей.

Не бывают ковбои и на Тихом океане, до которого всего два-три часа пути на машине. «Да у нас никто и плавать-то не умеет. Что на этом океане делать? Всегда есть дела дома по хозяйству» – таковы наиболее типичные рассуждения.

Ковбои и политика

Естественно, что при таком добровольном затворничестве вакерос совершенно не проявляют интереса к политике. Так, в Сан-Франциско я огорчился за Ленина – местные пастухи о нем и не слышали, так же как о коммунистах и об СССР. Зато они знали о встрече папы и нашего патриарха.

В Мексике многие ненавидят нынешнего президента, накал политических страстей в стране очень высок. А вакерос просто все равно, кто у власти. «По-моему, вам важно, только чтобы коровы и козы нормально размножались да молоко давали», – попытался я поддеть новых знакомых. Однако они ничуть не обиделись: «Нет, не только… Нам еще важно, чтобы и немножко туристов к нам заглядывало».

3. Молокане в сомбреро

В начале 1900-х несколько тысяч молокан эмигрировали в Калифорнию и юго-западную Мексику. Сейчас в США проживает около 20 тысяч этнически идентифицирующих себя как молокане, но их компактных поселений здесь больше нет. Как я уже писал в главе про Калифорнию, Русская горка в Сан-Франциско, где когда-то жили молокане, сегодня обычный район города, а вот в мексиканской Калифорнии, всего в часе езды от границы, сохранилась настоящая молоканская деревня.

О потомках русских переселенцев, живущих на севере Мексики в живописной долине Гваделупа, я узнал совершенно случайно. В калифорнийском городе Сан-Диего очень популярны винные туры. Гурманы посещают не только разнообразные виноградные плантации в Калифорнии, но и даже в поисках «особой лозы» забираются в соседнюю Мексику.

Здесь американцы особенно любят останавливаться в русской деревне. Как уверяли меня мои американские знакомые, местные славяне делают изысканные сорта вина по старинным русским рецептам. В качестве подтверждения этой информации мне даже была продемонстрирована бутылка с надписью на английском: «Вино от Давыда Бибаева. Аромат далекой России в мексиканских прериях!»

В долину Гваделупы русские молокане приехали из Турции. Увы, и в Оттоманской империи не слишком жаловали эту христианскую секту, и в 1905 году 105 молоканских семей переехали в далекую Мексику, польстившись на невиданно низкие цены на землю.

Первоначально все складывалось довольно гладко. Переселенцы успешно занимались сельским хозяйством и ревностно хранили обычаи предков: шили русскую одежду, говорили лишь на родном языке и не вступали в браки с иностранцами. Но в 1956 году в Мексике произошли очередные волнения, и толпы мексиканских крестьян стали захватывать земли «чужаков». По их мнению, земля в Мексике должна была принадлежать лишь мексиканцам. Большинство молокан не выдержали этого давления и бежали в США.

«Конечно же, мы знаем об общине молокан на севере Мексики. Сегодня в этой стране проживает около двадцати тысяч наших соотечественников, и молокане – самая колоритная их группа», – заявил мне атташе по вопросам культуры посольства Российской Федерации в Мексике Игорь Федоров. Как уверяет дипломат, российское посольство всегда готово оказать помощь молоканам, но они не особо в ней нуждаются, поскольку, по его словам, «эти люди вполне самодостаточны».