Неписанная любовь (ЛП)

Дыра в моей груди расширяется.

— Прости. Все было… непросто.

В последнее время мне проще держаться подальше от семьи, чем отвечать на их вопросы о моих отношениях с Нико. Я знаю, что они исходят из лучших побуждений, и, проведя первое десятилетие своей жизни в мечтах о такой семье, как у них, я должен быть благодарен за их любовь и внимание, но временами это может угнетать.

Особенно когда мне кажется, что я подвожу не только Нико, но и их.

— Что случилось? — спрашивает Джулиан.

Я делаю глубокий вдох и смотрю в лицо своему страху.

— У нас с Нико проблемы.

Его глаза расширяются.

— Правда?

Я вздыхаю.

— Да.

— Поэтому ты избегаешь воскресных обедов в доме Муньосов?

— Да, — семьи Муньос и Лопес проводят вместе каждое воскресенье с тех пор, как мы были детьми, но в последнее время я делаю все возможное, чтобы избегать этого семейного ритуала, планируя мероприятия и встречи с друзьями Нико.

— Что случилось? — спрашивает Джулиан.

— Нико отдалился от меня и ведет себя странно, и я не могу понять почему.

Он поглаживает свой подбородок.

— Когда все это началось?

— Примерно в начале года.

— Значит, примерно в то же время, когда его мать отменила свой приезд в город?

Я киваю.

— Это и еще кое-что, — например, Нико настаивал на том, чтобы Элли присоединилась к нам на летних каникулах, в то время как я категорически был против этого.

— Ты спрашивал его, что случилось?

— Конечно, спрашивал.

— И что?

— Он замкнулся и не хочет говорить об этом.

— Похож на его отца.

Я сверкнул глазами.

Он смотрит вдаль, потягивая пиво.

— Ты не думал спросить об этом Элли?

— Нет, — это слово прозвучало резче, чем предполагалось.

— Ты хочешь сказать, что нет, ты не думал об этом, или нет, ты предпочитаешь быть упрямой задницей и избегать просьб о помощи любой ценой?

Я скрежещу зубами.

Джулиан наклоняет голову.

— Значит, последнее. Я так и думал.

Ненавижу, как легко Джулиан читает меня. Зная его почти всю жизнь, я привык к этому, но это не делает его менее раздражающим.

— Сомневаюсь, что она сможет помочь, — если уж на то пошло, то разговор с ней заставит меня почувствовать себя еще большим неудачником.

Он наклоняется вперед, опираясь на локти.

— Только не говори мне, что ты слишком гордый, чтобы спросить ее.

— Гордость тут ни при чем.

— Ты уверен?

— Уверен, — если бы мне было дело до моей гордости, это означало бы, что она у меня вообще есть, а я потерял ее вместе с чувством собственного достоинства давным-давно.

Он усмехается себе под нос.

— Для человека, который так чертовски умен, ты иногда можешь быть настоящим тупицей.

Я поднимаю свое пиво в издевательском тосте.

— Я всегда могу рассчитывать на твою поддержку.

— Мы всегда были откровенны друг с другом, так что я не собираюсь сейчас врать, чтобы случаем не обидеть тебя.

— Верно, но это не значит, что тебе нужно быть таким прямолинейным.

Губы Джулиана изогнулись в уголках.

— Я такой прямолинейный, потому что мне не все равно.

— Я знаю, — я бы сделал для него то же самое, даже если бы это заставило его злиться на меня день или два.

Он делает глубокий вдох.

— В глубине души ты согласен со мной насчет разговора с Элли, даже если не хочешь это признавать.

Я откидываю голову назад с покорным вздохом.

— Да. Я знаю.

Глава 5

Рафаэль

Я наполовину надеялся, что Элли будет спать к тому времени, как я вернусь домой. Делает ли это меня трусом? Безусловно, но, по крайней мере, это дало бы мне еще немного времени, чтобы подготовиться к такому глубокому разговору.

Я всегда умел подавлять свои неприятные эмоции. Поначалу это был чисто инстинкт выживания, потому что я не хотел давать тете и дяде повод отказаться от меня. Поэтому я научился защищать свои чувства к биологическим родителям с помощью токсичных навыков преодоления и готовности сделать все для кого угодно.

Акцент на токсичности.

Я сделал себя настолько чертовски нужным для всех, что никто не мог представить, как от меня избавиться. Капитан футбольной команды. Президент выпускного класса и Король Бала. Любимый племянник, преданный отец и верный муж.

Это позволило мне чувствовать себя неуязвимым и полноценным… или позволяло, пока моя лживая жизнь не рухнула, научив меня за несколько месяцев о себе большему, чем я узнал за все тридцать один год своей жизни.

Когда я вхожу в дом, меня встречает мягкое бренчание гитары. Я направляюсь в ту сторону, откуда доносится звук, и останавливаюсь возле входа в гостиную. Элли еще не заметила меня, но, впрочем, она никогда ничего не замечает, когда погружена в музыку.

Я чувствую, что вторгаюсь в ее личное пространство, но не хочу нарушать его и объявлять о своем присутствии до того, как она успеет закончить играть популярную песню, которую я сразу же узнаю.

Впрочем, мое оправдание, чтобы задержаться в тени, звучит неубедительно, особенно когда одна песня перетекает в другую, и в следующий момент я понимаю, что простоял там уже тридцать минут.