Неписанная любовь (ЛП)

Мое сердцебиение успокаивается. В лучшем случае он слышал весь первый куплет, так как я перебирала аккорды, пытаясь довести звук до совершенства.

— Эта песня звучит иначе, чем остальные.

Моя голова, вместе с моим миром, наклоняется.

— Что?

— Это… Я не знаю, как это описать. Она просто другая.

Он прав. В отличие от других моих песен, эта счастливая. Даже с надеждой. Как бесконечный эпилог нашей неоконченной истории любви.

Истории любви, которая только началась, и самые лучшие ее части еще не написаны.

Глава 61

Рафаэль

Вместо того чтобы вернуться на озеро Вистерия, я в последний момент передумал и поменял рейс с Детройта на Портленд. Моя бывшая жена не отвечает ни на звонки Нико, ни на мои сообщения с тех пор, как неделю назад отменила свою поездку на Клубничный фестиваль, и хотя я не против больше никогда с ней не разговаривать, мой ребенок заслуживает большего.

Я останавливаю машину перед воротами, перегораживающими ее подъездную дорожку, прижимаю палец к кнопке вызова на механической коробке и жду. Наконец, через пару минут в динамике раздается голос Хиллари.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она своим раздраженным тоном.

— Нам нужно поговорить.

— Ты прилетел сюда, чтобы поговорить?

— Да, — я скриплю зубами.

Ворота открываются, и я завожу арендованную машину на гравийную дорожку и паркуюсь у красивого дома с видом на озеро. На мгновение я оцениваю вид, ведь я за него заплатил, а затем делаю глубокий вдох и направляюсь к открытой входной двери.

Хиллари стоит, скрестив руки на груди, и хмурится, что мне очень хорошо знакомо. Ее короткие темные волосы подчеркивают точеное телосложение, а дизайнерская одежда демонстрирует ее тонкую фигуру и изящные черты лица, брючный костюм цвета слоновой кости делает ее гораздо более ангельской, чем она есть на самом деле.

Ее красные губы скривились.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— То, что мне давно следовало сделать, — огрызаюсь я.

Она оглядывается по сторонам, как будто соседи за милю могут нас услышать.

— Заходи в дом.

Типичная Хиллари, которой всегда наплевать на всех, кроме тех, чье мнение действительно важно. Когда-то и я был таким же, но теперь я изменился.

Элли открыла мне глаза на возможность принимать себя таким, какой я есть, без всяких притворств, и теперь, когда я почувствовал этот вкус, я не могу представить, что вернусь к тому, каким был раньше.

Я следую за Хилари внутрь, она закрывает дверь и поворачивается ко мне лицом.

Ее ноздри раздуваются.

— Что ты на самом деле здесь делаешь?

— Ты все время игнорировала звонки Нико и мои.

— Я была занята.

— Прекрати это дерьмо, — раньше я предпочитал пассивность перевозбуждению, но теперь с этим покончено. Или Хиллари станет родителем, или я буду бороться с ней за полную опеку, потому что она все равно этого не хочет.

Ее лицо краснеет.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Извиниться за то, что не смогла приехать на фестиваль?

— Да, Хиллари, извиниться было бы неплохо после того, как ты пообещала приехать, но отменила поездку всего за час до того, как твой сын должен был выйти на сцену.

Она не выглядит ни капли оскорбленной моим тоном, что только подстегивает мое разочарование.

— По какой-то чертовой причине Нико хотел, чтобы ты была там, потому что он всегда этого хочет, хотя я ни за что на свете не смогу понять, почему, когда ты только и делаешь, что разочаровываешь его.

Ее ледяной взгляд трескается на долю секунды, прежде чем она принимает прежнее выражение лица.

Хорошо. Это меньшее, чего она заслуживает после того, как снова заставила моего сына плакать.

— Я провел последние два гребаных года, прикрывая тебя, потому что, независимо от того, как я к тебе отношусь, он видит в тебе хорошее.

Она отводит взгляд.

— Я хотела быть там.

— Но тебя не было.

Она скорчила гримасу.

— Это сложно.

— Это обычное твое оправдание, и, честно говоря, мне оно надоело. Черт, я устал задолго до того, как мы развелись.

— Не проявляй неуважения ко мне в моем собственном доме, — когда она говорит таким пронзительным тоном, она так похожа на свою правильную, великосветскую мать, что у меня по позвоночнику бегут мурашки.

Она скрещивает руки, и тогда я замечаю тонкую полоску бледной кожи, которая отличается от остальной части ее безымянного пальца.

Черт меня побери.

Как давно она помолвлена со своим парнем, и почему мне потребовалось столько времени, чтобы понять это?

Кровь стучит в ушах, виски пульсирует, а в голове крутится мысль о том, что Хиллари хранило это в секрете неизвестно сколько времени, а я оплачивал ее счета.

Ты здесь ради Нико. Не ради себя.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь приглушить свой гнев, пока он не превращается из ревущего огня в горящий уголек в моей груди.

— Я понимаю, что ты меня терпеть не можешь, но больше всего ты причиняешь боль своему сыну.

Она, по крайней мере, выглядит слегка несчастной из-за этого. Возможно, с ней еще не все потеряно, но я не буду ни на что надеяться.

Она делает глубокий вдох.

— Я просто…

— Что?

Ее верхняя губа кривится.