Неписанная любовь (ЛП)

— Я ненавижу ездить в этот проклятый город, зная, что все знают о моей…

— Интрижке.

— Да, — говорит она с шипением. — Подними эту тему в пятидесятый раз, почему бы и нет? Прошло уже немало времени с тех пор, как ты в последний раз напоминал мне об этом.

Я скрещиваю руки.

— Мы все делаем выбор, который имеет последствия.

— Но это не значит, что я хочу, чтобы мне напоминали о них каждый раз, когда я туда приезжаю!

Я сделал паузу.

— Значит, все дело в твоей репутации? Ты это хочешь сказать?

— Ты не понимаешь, каково это — быть мной.

— Нет, не понимаю. Наверное, мне трудно понять, каково это — быть таким родителем, который больше заботится о своей репутации, чем о собственном гребаном ребенке.

Она вздрагивает. Я не хочу ее жалеть, но какая-то часть меня все же жалеет, потому что я понимаю, что она всегда будет пустой внутри, пока для нее мнение других людей важнее ее собственной крови.

— Мы оба выросли с двумя разными типами дерьмовых родителей, но главное различие между нами в том, что ты стала такой же, как они, в то время как я сделал все возможное, чтобы этого не произошло.

Ее лицо бледнеет.

— Я….

Я говорю, пока она молчит.

— Никто и никогда не сможет заполнить пустоту от отсутствия матери. Ты, как никто другой, должна это знать.

Она смотрит на свои ноги.

Я протираю рукой лицо.

— Исправь это и стань матерью, которая нужна Нико.

— Или что? Ты подашь на меня в суд?

Мои губы кривятся от отвращения.

— Я не собираюсь угрожать тебе деньгами, чтобы ты образумилась.

Я всегда буду платить алименты, но ее алименты, которые составляют восемьдесят процентов от того, что я ей плачу, будут аннулированы, как только я позвоню своему адвокату и сообщу новость о тайной помолвке Хиллари.

— Как благородно с твоей стороны, — усмехается она.

Я тянусь к двери, но останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.

— Нико не хотел бы этого, потому что независимо от того, отвечаешь ты ему взаимностью или нет, он любит тебя, хотя, если ты будешь продолжать в том же духе, настанет день, когда он перестанет это делать. Это я тебе обещаю.

— А если нет? Что тогда? — отчаяние сквозит в каждом ее слове.

— Молись, чтобы этого никогда не случилось, потому что в тот момент, когда он захочет убрать тебя из своей жизни, я сделаю так, что ты перестанешь быть частью нашей.

— Три букета за одну неделю? — Элли поворачивает камеру, чтобы я мог рассмотреть цветочную композицию, которую отправил ей в номер перед тем, как она заселилась в отель в Лиссабоне. Я хотел, чтобы по прибытии в Португалию у нее была частичка меня, как я делал это в других странах, которые она посетила.

— Тебе нравится? — я выбрал летнюю композицию, которую посоветовал местный флорист, хотя и сомневался, поскольку Элли говорила, что не очень любит розы.

— Да. Цветы прекрасны, как и остальные букеты, — она со вздохом раскинулась на кровати. Солнце еще не село, а она уже готовится ко сну.

Меня снова охватывает желание полететь в Европу, чтобы увидеть ее. Прошло всего семь дней с тех пор, как я оставил ее одну в Лондоне, а мне кажется, что прошла целая вечность.

Блять.

Не знаю, скучал ли я когда-нибудь по кому-то так — на самом деле, я знаю, что не скучал. Даже когда меня бросила Хилари.

Конечно, я скучал по своей бывшей жене, но не так. Я не сходил с ума в ее отсутствие, и меня не мучило ежедневное желание бросить работу и последовать за ней по пятам.

Боже, я испытываю искушение поступить именно так, но мне нужно думать о Нико и о своем бизнесе.

— Ненавижу, когда мне приходится их выбрасывать, — вздыхает она про себя.

Ее слова подкидывают мне новую идею, и я клятвенно обещаю приступить к ее реализации, как только мы попрощаемся.

— Я скучаю по Элли, — Нико уплетает свой ужин. Я думал, что он будет более голодным после целого дня, проведенного в летнем лагере, но его аппетит соответствует его плохому настроению.

— Я тоже, — говорю я, проталкивая через себя немного еды.

— Правда?

Я вздыхаю, чувствуя щекотку в груди, которая возникает всякий раз, когда я думаю о ней.

— Да. Очень.

— Сколько еще осталось до ее возвращения?

— Слишком долго, — отсутствие Элли ощущается с того момента, как мы просыпаемся в тихом доме, и до того, как я засыпаю каждую ночь.

Я скучаю по ней больше, чем мог себе представить, а до ее возвращения домой остается еще четыре недели.

Нико странно смотрит на меня.

— Что? — спрашиваю я.

— Ничего, — его вилка скребет по тарелке.

— Ты уверен в этом?

Он вздыхает в своей манере, которая заставляет его казаться старше своих лет.

— Я просто…

— Да?

— Помнишь, я спросил тебя, нравится-нравится ли тебе Элли?

— Как можно забыть об этом? — поддразниваю я.

— Думаешь, ты ей тоже нравишься-нравишься?

Я смеюсь, что заставляет его нахмуриться.

— Я смеюсь не над тобой, — уточняю я.

— О, — кажется, он мне не верит.

— Твой вопрос просто застал меня врасплох.

— Почему?

— Потому что из всего, что я ожидал от тебя услышать, этого не было в списке.

Он кусает внутреннюю сторону щеки.

— Мне просто интересно…

— Что?