Неписанная любовь (ЛП)

Прикосновение Рафаэля выводит меня из оцепенения, и я отталкиваю его. Я не замечаю, как открывается его рот, когда я бросаюсь к Коулу.

— О боже. Мне так жаль.

— Почему ты извиняешься перед ним? — огрызается Рафаэль.

Я игнорирую его.

— Принести тебе пакет со льдом или что-нибудь еще?

Коул поднимает большой палец вверх.

— Я справлялся и с худшим, дорогая.

— Еще раз назовешь ее дорогой, и я проверю эту теорию на практике, — Рафаэль нависает надо мной, как тень.

Я застонала.

— Ты можешь не угрожать ему?

— Ты защищаешь этого парня?

— Как тебя зовут? — улыбка Коула, очаровательная и уверенная, не заставляет мое сердце учащенно биться, а желудок — переворачиваться, как улыбка мужчины, возвышающегося у меня за спиной.

— Элли, — я протягиваю руку и молюсь, чтобы он не заметил, как она дрожит. Любой человек на моем месте отреагировал бы так же, а тот, кто говорит иначе, просто лжец, потому что это Коул Гриффин. Легендарный вокалист. Гениальный лирик. Дитя любви двух Рок-Богов.

Каждый, у кого есть радио, слышал его музыку, и вот он здесь. В Лейк-Вистерии!

Коул берет мою руку и целует ее тыльную сторону, а Рафаэль наблюдает за этим с раздувающимися ноздрями. Прикосновение губ Коула к моей коже не вызывает и доли той реакции, которую вызвал Рафаэль, прикоснувшись к моему подбородку, и я не знаю, что с этим делать.

— Элли, — Коул пробует на вкус мое имя своим глубоким, хриплым голосом. — Ты та девушка, которая пела на сцене, верно?

Я киваю.

— У тебя замечательный голос, — он отпускает мою руку, и она на секунду повисает в воздухе, прежде чем я вспоминаю, как вести себя как нормальный человек.

Стыд сменяется застенчивостью.

— Прости, что вела себя как абсолютная чудачка. Ты просто застал меня врасплох.

— Это я должен извиняться за то, что напугал тебя.

Я тихонько рассмеялась.

— Все в порядке. Я понимаю. Не каждый день в городе появляется кто-то вроде тебя.

— Кто-то вроде него? — спрашивает Рафаэль, глядя на Коула.

Серьезно, что с ним такое, и почему мое сердце трепещет при одной только мысли о том, что он слишком меня опекает?

Коул хихикает.

— Я привык оказывать такое влияние на людей.

Рафаэль усмехается.

— Ты когда-нибудь слышал о скромности?

Я бросаю на него взгляд через плечо, а затем возвращаю свое внимание к Коулу.

— Если не возражаешь, позволь спросить, что ты вообще здесь делаешь?

— Мой менеджер предложил мне уехать на некоторое время и остановиться в его доме у озера. Подумал, что это поможет мне справиться с писательским застоем и со всей остальной ерундой.

— Ну и как успехи? — спрашиваю я.

— Не очень, но у меня такое чувство, что теперь все изменится, когда я нашел тебя.

Слова Коула заслуживают смертельный взгляд Рафаэля. Пока я стою в стороне, задыхаясь от тестостерона, заливающего тесный коридор, эти двое мужчин оценивают друг друга. Они, вероятно, могли бы запросто подраться, учитывая их одинаковый вес и телосложение, хотя я бы поставила на победу Рафаэля, потому что мой бывший босс в данный момент выглядит просто убийственно.

Несколько человек, которые, кажется, заинтересованы в том, чтобы воспользоваться уборной, быстро отворачиваются, когда видят Рафаэля, что только усиливает мое смущение.

— Ты что-то хотел? — спрашиваю я его на удивление нейтральным голосом.

— Да.

— Это может подождать?

— Нет.

Забавный взгляд Коула мечется между нами.

— Твой парень?

— Нет, — говорим мы с Рафаэлем одновременно.

— Телохранитель?

Я проглатываю подступающий смех.

— Ни в коем случае, — хотя Рафаэль ведет себя именно так: он стоит рядом со мной, как сторожевой пес, готовый к нападению.

— Тогда почему он здесь? — Коул упирается носком ботинка в стену, отчего его черные джинсы растягиваются настолько, что его колено выглядывает из зияющей дыры.

— Я задаюсь тем же вопросом, — я бросаю обвинительный взгляд на Рафаэля, но он не замечает этого, его глаза устремлены прямо на Коула.

Певец смеется себе под нос, словно пошутил над чем-то у себя в голове.

— В общем… эта песня. Черт, ты умеешь петь, доро… — он замолкает, когда голова Рафаэля поворачивается в его сторону. — Элли.

Почему-то мне кажется, что Рафаэлю больше не нравится, когда он называет меня Элли, чем дорогая.

Я заправляю прядь волос за ухо, чтобы было чем занять руки.

— Спасибо.

— Ты сама написала песню «Late Nights»?

Его вопрос заставляет меня замереть.

— К чему ты спрашиваешь?

Как бы мне ни хотелось заявить, что это была оригинальная версия песни, я держу свой рот на замке, а правду — в тайне глубоко внутри себя, вместе со всеми остальными секретами, которые я хранила с тех пор, как год назад переехала обратно в Лейк-Вистерию.

— Потому что это было великолепно.

Мои брови подпрыгивают в удивлении.

— Правда?

— Да. Честно говоря, она понравилась мне больше, чем оригинал.

— Я согласен, — говорит Рафаэль, заставляя мою грудь сжаться. В отличие от слов Коула, комплимент моего бывшего босса проникает в мое сердце и остается там.