Неписанная любовь (ЛП)

Уиллоу предложила мне выпить какую-нибудь таблетку, которая поможет перенести перелет, но я так и не набралась смелости поговорить с Рафаэлем о приеме прописанных лекарств во время рабочего дня. Признаваться в своем страхе вслух было глупо, особенно перед человеком, у которого есть собственный частный самолет и паспорт, в котором проставлены штампы многих стран, поэтому я держала свои страхи при себе.

Когда я предложила, чтобы я полетела коммерческим рейсом, а Нико и Рафаэль — на частном самолете, Нико наложил вето на эту идею, но потом вызвался лететь со мной. Его отец был против, но Нико не отступил, только потому, что я по секрету сказала ему, что мне нравятся большие самолеты. Я никогда не объясняла почему, но, к счастью, он и не спрашивал.

Рафаэль же несколько раз задавал мне вопросы, почему я хочу лететь коммерческим рейсом вместо частного самолета, но я всегда находила выход из положения, прежде чем мне приходилось отвечать ему.

Как и сегодня.

К счастью, Нико отлично справляется с задачей отвлечь меня от кружащихся мыслей и вопросов его отца, таская за собой по терминалу аэропорта. За то короткое время, что мы ждали наш самолет у выхода, мы посетили три разных магазина, и я купила по завышенной цене упаковку кислых жевательных червячков, подушку для сна на время долгого перелета, книжку-раскраску и упаковку из пятидесяти штук цветных карандашей.

— Элли, — то, как Рафаэль произносит мое имя, заставляет меня резко вздохнуть. Я уже должна была привыкнуть к тому, что он больше не называет меня Элеонорой, но мое сердце все равно уходит в пятки каждый раз, когда он его произносит.

Он протягивает мне посадочный талон, чтобы я взяла его.

— Ты обронила его в магазине.

— Виновата, — мои пальцы дрожат, когда я тянусь к бумажке.

— Ты в порядке? — он делает шаг назад, и мои пальцы хватаются за воздух.

— Да. А почему я не должна быть в порядке? — я натягиваю маленькую, хотя и очень напряженную улыбку.

Он хмурится.

— Ты вся дрожишь.

— Мне холодно, — я обхватываю руками свое тело.

— Тогда почему ты вспотела?

Мои пальцы подергиваются от раздражения. Как мы перешли от счастливого игнорирования существования друг друга к тому, что он проверяет мое состояние, как будто ему не все равно, и какой лучший способ вежливо попросить его остановиться?

Когда я не отвечаю, он спрашивает:

— Тебе плохо или что-то такое?

— Элли! Смотри, что я нашел! — Нико, мой рыцарь в светящихся кроссовках, бежит к нам с новым выпуском своего любимого комикса.

— Ого. Где ты его взял? — я быстро вступаю с ним в разговор, хотя знающий взгляд Рафаэля преследует меня еще долго после того, как мы покупаем новый комикс Нико и покидаем книжный магазин в аэропорту.

Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие и собранность, но никакие ободряющие сообщения от Уиллоу и моей мамы или безмолвные молитвы к высшим силам не спасают меня от всепоглощающего чувства тошноты, когда нас зовут на посадку в самолет.

К счастью, Рафаэль не обращает внимания на то, что я уронила по дороге чехол с гитарой, хотя и бросает на меня странный взгляд, когда идет за ним. Я жалею, что взяла ее с собой, но не могла смириться с мыслью оставить ее, в том числе потому, что все еще не уверена, хочу ли я принять предложение Коула написать для него песню.

Кто знает? Может быть, во время нашего путешествия ко мне придет вдохновение.

Нико ничего не знает о моих переживаниях, что является замаскированным благословением, ведь меньше всего мне хочется волновать его из-за самолета. Он ведет нас троих, выглядя гораздо старше своих девяти лет, благодаря тому, как ему удается катить свой чемодан и одновременно разговаривать с бабушкой.

— Si, Abuela. Yo te llamo cuando lleguemos (Да, бабушка. Я позвоню, когда мы приедем).

Мое сердце колотится в груди, когда Нико проходит перед нами и передает свой посадочный талон первого класса улыбающейся сотруднице авиакомпании.

Несмотря на то что Нико обычно путешествует на частном самолете Рафаэля, он ведет себя как профессионал, засовывая посадочный талон в передний карман своего миниатюрного чемоданчика, прежде чем отправиться в рукав до самолета.

Кислота подступает к горлу, когда сотрудница аэропорта приглашает меня пройти вперед. Мои ноги примерзают к ковру, тело парализует страх, пока не срабатывает реакция «дерись или беги».

Нет. Я не могу.

Мысль о том, чтобы сесть в этот самолет и провести несколько часов в маленькой металлической трубе с сотнями людей, оказавшись во власти турбулентности и незнакомого мне пилота, кажется невозможной.

— Мэм? — сотрудница хмурится. — Ваш посадочный талон, пожалуйста?

— Я сам, — Рафаэль засовывает руку в карман моей толстовки, и холодный ужас в животе сменяется волной тепла. Хлопчатобумажная ткань не позволяет его пальцам касаться моей кожи, но мое тело все равно реагирует.

— Просто дыши, — шепчет он мне на ухо, протягивая женщине посадочный талон. — С тобой все будет в порядке.