Неписанная любовь

— Не буду врать, когда ты сказал, что хочешь переехать сюда, я не понял этого решения.

Я хихикаю себе под нос.

— Здесь спокойно.

— А еще сюда очень трудно добираться, но да, можно сказать, что здесь очень спокойно.

Я пожимаю плечами.

— Элли и Нико здесь нравится.

— А тебе? — он задает вопрос так же, как Элли, и это заставляет волоски подняться на моей шее. У меня всегда были подозрения, что Джулиан может раскусить мою маскировку, как сказала бы Элли, но я отодвигала их в сторону и убеждал себя, что это не так.

Возможно, это было ошибкой. Джулиан всегда был слишком умен для собственного блага, и я явно его недооценивал.

Я киваю.

— Да. Мне здесь нравится. Очень, — изначально я выбрал этот участок, потому что устал от слишком близкого расположения к городу, но потом понял, что мне здесь нравится.

Он кивает.

— Хорошо.

— Почему ты спрашиваешь? — вопрос вырывается наружу, и он поворачивается ко мне лицом.

— Я знаю, какой ты.

Я притворно усмехаюсь.

— И что это значит?

Он оглядывает меня с ног до головы, отмечая, как я сжимаю пиво в руке.

— Если ты не хочешь говорить об этом, то все в порядке.

Я втягиваю воздух с большим усилием.

— Я просто…

Он качает головой.

— Послушай. Я не осуждаю тебя и не пытаюсь доставить тебе неприятности. Просто хочу, чтобы ты знал, что я рад, что ты наконец-то принимаешь решения, которые делают тебя счастливым, потому что ты провел слишком много времени в своей жизни, ставя чужое счастье выше своего собственного.

Он ударяет горлышком своей бутылки по моей в знак тоста, и мы выпиваем.

После нескольких глотков смелости я решаю, что хочу рассказать, понимая, что если я не начну открываться Джулиану сейчас, то не начну никогда.

Если я хочу быть хорошим примером для своего сына, мне нужно перестать рассматривать идею выражения своих чувств как слабость и начать видеть в ней то, чем она на самом деле является.

Силой.

Я сглатываю и говорю.

— Я долгое время думал, что поступаю правильно. Из лучших побуждений и все такое.

— Так обычно и бывает.

Я смотрю на пруд вдалеке.

— Поиск одобрения со стороны окружающих вызывал привыкание.

— Почему ты это сделал? — спрашивает он без намека на осуждение.

Я смотрю прямо перед собой, постукивая пальцами по колену.

— Честно? — я шумно выдохнул. — После переезда сюда мне было трудно.

Его взгляд смягчается.

— Я помню.

— Твои родители… Они очень старались помочь мне адаптироваться, но ничего не получалось.

— Исцеление требует времени.

— Сейчас я это понимаю, но тогда я боялся, что надоем им, как и все мои проблемы.

— Твоя травма — это не проблема, Рафа.

— Так говорит любимый ребенок.

Он усмехается.

— Одной из главных причин, по которой я так себя вел, было то, что я не хотел отнимать у тебя внимание.

Я моргаю пару раз.

— Что?

Он издал дрожащий вздох.

— Ты уже столько пережил, что бороться за их внимание казалось эгоистично с моей стороны, поэтому я стал более независимым.

Я ошеломлен признанием Джулиана. Все это время я считал его идеальным, потому что он хотел соревноваться с Далией, но, очевидно, в его истории есть нечто большее, чем я думал изначально.

Возможно, если бы мы поговорили по душам много лет назад, я бы понял его лучше, но Джулиан такой же, как я, замкнутый и слишком гордый, чтобы признать какую-то слабость.

— Мне очень жаль, — признаюсь я.

Он отшатывается.

— За что, черт возьми, ты извиняешься?

— За то, что перевернул твою жизнь с ног на голову.

— Ты так думаешь? — его мягкое хихиканье заставляет меня нахмуриться.

— Неужели я не заметил, как сам же и пошутил?

— Шутка в том, что ты считаешь, что тебе нужно извиняться за то, что ты был одной из лучших вещей, которые произошли с нашей семьей.

Я закатываю глаза.

— Ты специально так говоришь.

Он тычет в меня пальцем.

— Я никогда не говорю того, что не имею в виду. И точка.

Я думаю над его заявлением несколько секунд.

— Как ты можешь так говорить, если я все это время притворялся?

— Потому что мы знали, что ты притворяешься, и спускали тебе все это с рук.

Мое сердце замирает.

— Что?

Джулиан наклоняет голову.

— Ты думаешь, моя мама не знала?

— Что ты имеешь в виду?

Он пожимает плечами.

— Тебе придется спросить у нее.

— Ты думаешь, она знала?

— Ты ее сын во всех смыслах этого слова, Рафа. Что ты думаешь?

Ничего хорошего. Мне нужно поговорить с тетей и выяснить, как много она знает и, самое главное, почему она позволила мне продолжать этот фарс в течение многих лет, не сказав ни слова.

Лоренцо: Я свяжусь с тобой по поводу согласования.

Ох, черт.

Я нажимаю на статью, приложенную к сообщению.