Непобедимые

Трое бойцов пятились задом по следовой полосе, орудуя связками веников на коротких палках. За ними оставалась девственно чистая поверхность. Может, даже слишком чистая, но с учетом погоды можно сказать: к утру здесь будет ровная желто-коричневая гладь, испещренная дождевыми каплями, как и везде. Разве что очень опытный следопыт сможет разобраться, что к чему. Среди монгольских пограничников есть такие, но они, как правило, задействуются только тогда, когда на это есть повод. А этой ночью, если уж на то пошло, все было чинно и благородно. Ну если не считать того, что где-то в семидесяти километрах отсюда были задержаны двое-трое мутных персонажей, зачем-то тащивших в Монголию на горбу рюкзаки с водкой.

— Все, командир. Мы закончили. Комар носа не подточит, если что. Можем двигаться дальше.

— Хорошо. Сейчас прикинем, что и как по карте.

Сейчас было темно, так что разглядеть окрестности не представлялось возможным. Но даже на листе специальной непромокаемой бумаги, развернутом под фонарем, местность выглядела весьма однообразно. В принципе, вокруг должна быть холмистая равнина с редкими кучками деревьев, раскиданными там и тут. Нормальный монгольский пейзаж.

— Значит, мы находимся здесь, а вот тут, километрах в двадцати западнее, озеро Убсу-Нуур. Нам надо ехать на юг примерно километров пятьдесят, а потом придется объехать озерный выступ вот здесь. Как ни крути, это надо сделать сегодня ночью. Когда объедем, можно остановиться до рассвета, чтобы передохнуть. С рассветом — двигаемся дальше до озера Хар-ус-Нуур. Когда увидим его начало — сворачиваем на запад и двигаемся до упора. До зоны поиска упавшей ступени будет еще сто пятьдесят километров. Завтра к вечеру должны будем добраться.

— Может, и раньше доберемся, — заметил лейтенант Шишкин.

— Знаешь, Коля, я бы по такой местности поостерегся какие-то планы строить. Доберемся как получится, но постараемся не рвать сердце, чтобы не накликать неприятностей на свою голову. Машины у нас, конечно, не серийные калоши. Но все равно «газель» остается «газелью».

Шишкин ехидно хохотнул. Автомобили, выданные отряду, не раз служили поводом для шуток со стороны бойцов. Конечно, они были доведены до ума, оснащены специальными форсированными двигателями, их ходовая часть работала, как хорошо отрегулированные часы, но все равно невозможно было удержать иронию в их адрес.

— Зато интересно, как эти колымаги себя вообще покажут в настоящем деле, — сказал лейтенант Рыков — водитель первой машины. Он был большим любителем экстремального вождения, иногда участвовал в любительских гонках, занимая неплохие места. Текущее дело было для него еще и вариантом этих самых экстремальных гонок. Что-то вроде ралли-рейда, как «Париж — Дакар», только в Монголии, а не в Африке.

— Ну все, разобрались. Теперь по коням! — сказал Скобелев, с хрустом свернул карту и положил ее обратно в планшет.

Скобелев сел в машину. Спать уже не хотелось, так что он предложил лейтенанту Мартьянову немного подремать, пока есть такая возможность.

— Да полно, командир. Я еще не устал, так что не напрягайтесь.

— Иди отдыхай, — ответил Ярослав. — Дай я тоже немного делом займусь, а то скучно. А спать неохота.

— Ну тогда перелезай на мое место, — согласился лейтенант.

Когда они поменялись местами, Мартьянов весело сказал:

— Я понимаю, командир, почему спать не хочется. Дубор редкостный, просто как у меня на родине, в Питере, в феврале, и сырость такая же. Только у нас все-таки море недалеко, и это чувствуется. Запахи совершенно другие, йодом не тянет.

— Ага, зато здесь сильно пахнет мокрой землей и еще какой-то гадостью. Не нравится мне Монголия в это время года, — вздохнул Скобелев, удобнее устраиваясь на сиденье.

Урча моторами, грузовики двинулись дальше.

* * *

Палатка покачивалась на ветру, но внутри было тепло — два слоя плотного брезента не пропускали сквозняков, а раскаленная железная печка создавала внутри комфорт и даже уют, насколько это возможно в полевых условиях. За стеной в другой палатке, меньшего размера, тихонько урчал дизельный генератор — японское чудо техники. Посреди палатки стоял небольшой складной стол. На столе пребывал натюрморт из ноутбука, GPS-приемника, спутникового телефона и большой кружки, над которой поднимался пар. В кружке бесцельно остывал кофе, а человек, который минут пятнадцать назад заказал его для себя, глядел в монитор, напрочь позабыв про напиток. Это был тот самый человек со шрамом, который руководил слежкой за группой.