Непобедимые скифы. Грозные сарматы

Девушки вели себя непринужденно; смеялись, шутили, не забывая при этом время от времени наполнять чаши гостей вином. Умабий же, напротив, чувствовал себя скованно, но вскоре Бахус напустил на него свои чары, в голове сармата приятно зашумело, на лице появилась блаженная улыбка. Котис времени даром не терял. После очередной чаши вина он запустил пальцы левой руки в густые светло-русые волосы Лютгарды, правой обнял ее и страстно впился в губы девушки. Умабий смущенно отвел взгляд. Замирра заметила его смущение, засмеялась. Котис оторвался от соблазнительных губ германки, посмотрел помутневшим взором на Умабия и медленно произнес:

— Прости, мой друг, но мы ненадолго оставим вас. Надеюсь, ты разумно распорядишься предоставленным тебе временем.

Краска смущения вновь залила лицо сармата. Котис тяжело поднялся, подмигнул Умабию и, опираясь на Лютгарду, пошатываясь, покинул нишу. Замирра наполнила чашу вином, подала Умабию. Осушив ее до дна, сармат почувствовал, что туман опьянения густеет все больше, затмевая его рассудок. Пытаясь привести мысли в порядок, Умабий потряс головой, после чего обратил взор на Замирру. Девушка расценила его взгляд по-своему. Обвив руками могучую шею степняка, она покрыла его лицо жаркими поцелуями. Дальше Умабия поглотил сон, туманный и сладостный. Сармат ответил на ласки девушки, но вскоре ее облик стал меняться. Замирра преобразилась в его жену Торику, а затем в Кауну.

* * *

Туман отступил, сознание вернулось, но образ Кауны все еще стоял перед ним. Желая окончательно прийти в себя, он потер лицо ладонями. В висках что-то стучало, причиняло боль. Конечности с трудом повиновались его воле. Умабий отнял ладони от лица. Образ Кауны не исчез. Осмотрелся; глубокая ночь, он стоит у входа в «Хижину Бахуса», перед ним не видение, а настоящая Кауна. В ее глазах читались гнев и презрение.

Кроме Кауны его окружали не пришедший в себя после обильных возлияний Котис, их проводник римлянин Гней Виниций, Квинт, один из боспорских воинов, а также галл Амбиорикс — рудиарий, служивший телохранителем у Сервия Цецилия. Квинт, Амбиорикс и боспорец держали факелы.

Возбужденный Виниций метался между Умабием и Котисом:

— Слава Юпитеру, вы живы! Ваше внезапное исчезновение подняло на ноги весь дом Цецилия. Венед Горд обезумел, этот Геркулес грозится разрушить Рим, если с вами что-нибудь случится. Он носится по городу с вельможами царевича и телохранителями Цецилия, пытаясь отыскать вас. Сенатор узнал, что вы исчезли, и чуть не лишился дара речи. Он ответствен за вас перед сенатом и императором. Вы являетесь драгоценными особами, ведь в случае вашей смерти на земле империи может разразиться война с государствами, которые вы представляете. Скорее поспешим в дом Цецилия! Надо успокоить несчастного Сервия. Сегодня его уведомили, что император в ближайшие дни, возможно, примет ваши посольства в сенате. Прошу вас поторопиться!

* * *

Несмотря на все старания Гнея Виниция, они медленно шли по одной из улиц Субуры. Причиной тому были Котис и Умабий, не способные к быстрой ходьбе. В связи с чем и несмотря на их протесты, к Котису приставили боспорца, а к Умабию Квинта. Телохранителям приходилось освещать путь факелами и одновременно поддерживать своих подопечных под локти. Позади всех с удрученным видом шла Кауна. С ней шагал коренастый Амбиорикс. Процессию возглавлял проводник Виниций.

Узкая улица расширилась. Здесь заканчивалась Субура. Еще несколько десятков шагов, и они покинут мрачный район. Но тут случилось непредвиденное. Проводник, прервав на полуслове свою пространственную речь, остановился. Темные, похожие на тени фигуры перегородили освещенную луной улицу. Их было около десятка. Виниций, опасаясь за свою жизнь, отступил к телохранителям. Позади раздался тихий свист. Умабий обернулся. В свете луны он различил рядом с атлетически сложенным галлом Амбиориксом стройную фигуру Кауны. Девушка уже успела вынуть меч из ножен. Его лезвие зловеще поблескивало в ночи, угрожая пятерке неизвестных людей, отрезавших им путь к отступлению. Западня захлопнулась. В освещенный светом факелов круг ступил один из незнакомцев.

— Серебряная Маска! — голос Виниция испуганно прозвучал в ночной тишине.

Даже в полутьме Умабий признал высокого человека в капюшоне. Это был один из трех подозрительных людей, что встретились им неподалеку от входа в «Хижину Бахуса». Именно его взгляд почувствовал на себе Умабий, когда они с Котисом входили в заведение Эмилия Сардоса. Теперь его лицо скрывала серебряная маска в виде головы быка, отчего он походил на легендарное греческое чудовище — Минотавра. Судя по его уверенному поведению, именно он являлся предводителем людей в капюшонах. Недолго думая, навстречу ему выступил Гней Виниций, на это его подвигло вновь обретенное самообладание и ответственность за жизни послов, возложенная на него высшей властью.

— По какому праву вы преградили путь иноземным послам Рима! Немедленно пропустите нас! Эмилий Сардос заверил меня, что посетителей его заведения в Субуре никто не тронет. Он платит главарям за спокойствие…