Непобедимый эллин

– И откуда ты только всё это…

– Тихо! – Сын Зевса предостерегающе поднял руку.

Софоклюс замер, и тут до его слуха донеслось чье-то грустное неразборчивое (пьяное?) пение.

– За мной! – прошептал могучий герой, и они с историком на цыпочках двинулись в недра заледенелого коридора.

Прошло совсем немного времени, и эллины увидели грустного подземного певца, сидевшего на большом плоском, покрытом инеем камне.

Певец был очень богато одет, а на его лохматой голове красовалась золотая царская корона(!).

– Черный дя-а-а-ател… – опустив голову, грустно выводил непонятный незнакомец. – Что ж ты, сволочь, вьешься над моею голов-о-о-ой…

Рядом с незадачливым певцом, лицом к холодной каменной стене, лежал еще один мужик – огромный мускулистый атлет в боевых доспехах.

– Эй, мужик, ты кто? – тихо, дабы не напугать певца, спросил Геракл.

Незнакомец дернулся, попытался вскочить с места, но лишь застонал и, сильно зажмурившись, тихо выругался.

«У него что, геморрой?» – мелькнуло в голове у могучего героя.

– Я царь Фессалии Пирифой, повелитель народа лапифов.

– Царь Перепой? – изумленно переспросил Геракл. – То-то от тебя вином за версту несет!

– Не Перепой, а Пирифой! – немного обиделся царь. – Хотя, если желаешь, можешь называть меня как угодно, мне уже всё равно.

– Вот так встреча! – Сын Зевса озадаченно почесал бороду. – Ну а это что за бугай там лежит?

Геракл указал на спящего атлета.

– Это Тесей, – небрежно бросил царь, – могучий герой Афин.

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – хором выдохнули Геракл с Софоклюсом.

– Может-может, – вздохнул царь, – еще как может…

Сын Зевса подошел к атлету поближе, наклонился и заглянул тому в лицо.

– Ба! Это действительно Тесей и, судя по запаху… снова пьяный. Так вы вместе нажрались? Но… что это с его языком?

Язык спящего афинянина был высунут почти во всю длину, розовый кончик касался покрытой инеем каменной стены.

– Тесей лизнул стену, – сокрушенно махнул рукой Пирифой. – Я говорил ему, не надо, но если афинянин упрется…

– Да знаю-знаю, – кивнул Геракл, – хуже Минотавра, особенно когда пьяный.

– Я, кстати, тоже к камню прирос мягким местом, – разоткровенничался царь. – Сел передохнуть и бац… намертво прихватило.

– Как же вас так угораздило? – усмехнулся Софоклюс.

– Нас наказал великий Аид!

– За что?

– Ну… мы… это… немного с Тесеем выпили в честь Олимпийских игр и спустились сюда… м… м… м…

– Искать Минотавра? – с готовностью подсказал замявшемуся царю сын Зевса.

– Не совсем… – Пирифой был слегка смущен. – Мы спустились сюда, дабы… похитить у Аида его жену, красавицу Персефону.

«О Зевс, какие идиоты!» – подумал Геракл, а вслух сказал:

– Но зачем она вам понадобилась? Вам что, греческих женщин мало?

В ответ царь неопределенно пожал плечами:

– Это была идея Тесея, у него и спрашивайте!

– Спрашивать что-либо у Тесея бесполезно! – усмехнулся сын Зевса. – Пьяная скотина плохо соображает, где вообще находится.

– М-м-м… му-у-у-у… – замычал проснувшийся афинянин. – Г-гера-а-а-а-кл эт-то-о-о ты-ы-ы?..

– Конечно, я, а кто же еще? – склочно отозвался могучий герой.

– Вы-ы-ручи-и-и-и…

– Был бы у меня ледоруб! – мечтательно произнес Геракл. – Ладно, обойдемся и без инструмента. Софоклюс, давай кремень…

В качестве сырья для костра царь Пирифой пожертвовал частью своих роскошных одеяний, на костер пошла также отрезанная ножом борода Тесея.

– Всё, теперь ждите! – торжественно объявил сын Зевса, глядя на пляшущее посреди пешеры веселое пламя. – Минут через десять всё растает. А что касается Персефоны… Женщина, конечно, красивая, но… по правде говоря, ее возбуждают исключительно покойники.

Таким вот макаром великий герой в очередной раз выручил Тесея, ну, и заодно царя Фессалии Пирифоя.

* * *

Пробродив некоторое время по подземным катакомбам, Геракл в конце концов плюнул на всё это дело и решил спросить прямо у первой же встречной души, как пройти в тронный зал мрачного Аида. И такая тень умершего вскоре весьма удачно им подвернулась. Полупрозрачная душа высокого статного мужика в боевых доспехах пришлась сыну Зевса весьма по душе.

– Привет, – весело бросил могучий герой мутному колеблющемуся изображению. – Как жизнь? То есть, извини, конечно, это я так не слишком удачно пошутил.

Тень нисколько не обиделась.

– В общем, – улыбнулся Геракл, – нам бы в тронный зал Аида пройти, ты случайно не знаешь дорогу?

– Знаю! – ответила тень. – Но просто так не скажу.

– Хорошо, – легко согласился сын Зевса, – и что ты хочешь взамен?

– Я герой Мелеагр, – представилась душа. – О, непобедимый Геракл, молю тебя, сжалься над осиротевшей сестрой моей, прекрасной Деянирой. Одна-одинешенька осталась она после моей смерти. Возьми ее в жены, великий герой! Будь ее защитником!

– Да я бы с радостью, – воскликнул сын Зевса, – но есть небольшая загвоздка.

– Какая же?

– Я… э… э… э… женат.

– В таком случае, – решительно заявила тень Мелеагра, – я вам ни хрена не скажу. Сами ищите своего Аида, хоть до посинения.

– М… м… м… – Геракл впал в глубокое раздумье. – Ну… в принципе… если воспользоваться ядом из толченых зубов Эринний…