Непобедимый эллин

Алкмену быстро привели в чувства, нянек-служанок за ненадобностью разогнали, Амфитриону дали валерьянки, ругающегося царя извлекли из под обломков и вправили вывихнутое плечо, ну а Геракла на всякий случай Гермес связал, но поразмыслив, всё же дал могучему герою неразбавленного вина.

***

Зевс на Олимпе сокрушённо покачал головой:

- Малютке день отроду, - пребывая в грустной задумчивости проговорил он, - а его уже спаивают бесшабашные родственники…

***

Если чего-то фиванцам и было жаль, так это разрушенного царского дворца.

Напившийся вина, освобождённый от верёвок, расслабленный Геракл спокойно кемарил в детской, а где-то невдалеке громогласно наставлял Алкмену с Амфитрионом быстроногий Гермес.

Всё вроде бы утряслось.

Всё да не всё.

***

- Вот, возьми - Гера протянула трясущейся от страха богине раздора Эриде прозрачную запечатанную колбу с двумя смертельно ядовитыми милосскими гадюками. – Спустишься сейчас в Фивы и подбросишь гадов в кроватку малышу. Я знаю, что тебе лучше чем кому-либо из нас удаётся становиться невидимой.

- Но ведь он погибнет! – в ужасе воскликнула Эрида.

- Кто погибнет?

- Младенец!

- Ну, естественно, а ты чего, собственно, ожидала? Геракл для меня ходячий позор, официально признанный незаконнорожденный сын Зевса! Этот бабник при всех олимпийцах сознался, что изменил мне, подумать только. Нет, я этого никогда не потерплю. У него даже имя производное от моего.

- А что если младенец уже начал расти? – опасливо предположила богиня раздора, пряча под чёрной одеждой опасный сосуд со змеями.

- Вряд ли он успел, - небрежно отмахнулась Гера, - давай, действуй!

Став невидимой, Эрида тут же телепортировалась прямо во дворец фиванского царя, который (дворец) напоминал руины после внезапного налёта ужасных птиц – стимфалид. Правда часть покоев, где проживала чета Алкмены и Амфитриона, как ни странно, совсем не пострадала.

Оставаясь невидимой, Эрида беспрепятственно проникла в спальню малютки, да так и застыла на пороге с открытым ртом, увидав возлежащего на полу громадного обнажённого красавца-мужика. Мужик был просто чудовищен (в хорошем смысле), рельефные мышцы из него так и пёрли. Похоже, что обнажённый атлет беззаботно дремал.

Находясь в состоянии лёгкого шока, Эрида перестала быть невидимой и прекрасный гигант не замедлил проснуться.

- Опа! – сказал он, увидав перед собой изящную бледную как мел брюнетку.

- А где малютка? – слегка заикаясь, неуверенно спросила богиня раздора.

- Я малютка! - улыбнувшись, проникновенным басом ответил Геракл.

Зловещий прозрачный сосуд с двумя злобными гадюками выпал из разжавшейся руки Эриды и со звоном разлетелся о мраморный пол.

- Дорогая, можешь называть меня так, как тебе нравится, - Геракл грациозно поднялся с пола. – Хочешь, и только для тебя, я буду твоим единственным «малюткой»?

Герой медленно подошёл к по-прежнему оцепеневшей богине, по пути с лёгкостью раздавив босой пяткой двух гаденько шипящих змеек. Затем он заключил Эриду в нежные объятия и запечатлел на её изящных устах долгий страстный поцелуй.

Богиня вскрикнула и потеряла сознание.

***

- Моя же кровь! – бил себя кулаком в грудь подпрыгивающий на Олимпийском троне Зевс. – Трижды моя кровь!

***

Так не удалось сбыться самой первой интриге коварной Геры.

***

Пораженный до глубины души внезапным волшебным взрослением своего приёмного божественного сына, полководец Амфитрион после ухода бога Гермеса на всякий случай пригласил к себе известного сумасшедшего прорицателя Тиресия, ибо в то время в Греции (как бы странно это не звучало) больше доверяли сумасшедшим прорицателям, нежели всемогущим богам.

Тиресий в Фивы незамедлительно прибыл но, к сожалению, в последнее время старик находился в состоянии глубочайшего старческого слабоумия. Во всяком случае выглядывающий из детской Геракл смотрел на безумного прорицателя с большой враждебностью…

***

- Хороший пёсик, - Тиресий ласково поглядел на сидящего в ворохе пелёнок героя. – Какая отличная чёрная масть. Будете разводить, оставите мне одного щеночка, всех не топите.

Алкмена с Амфитрионом в замешательстве переглянулись.

Сопровождающий старика юноша (на чьё крепкое плечо прорицатель всё время опирался) тихонько шепнул в сторону:

- Вы, главное, ничему не удивляйтесь, он раньше главным ветеринаром служил у царя Микен.

- Ну, так в чём же ваша проблема? – Тиресий внимательно осматривал Геракла. – Лапку он уже на кусты поднимает?

- Поднимаю! - злобно огрызнулся сын Зевса.

- Хороший пёсик, - повторил старикан и потрепал Геракла по холке.

Тут герою надоело это изощрённое издевательство и он, очень натурально зарычав, слегка шлёпнул Тиресия ладонью по блестящему лбу.

- Ой-ёй-ёй… - вскричал прорицатель, падая навзничь. – О, Зевс, он на меня напал!

- Геракл! – гневно воскликнула Алкмена. – Фу… то есть прекрати немедленно!

- Да ладно, - усмехнулся герой и с драматической тоской во взгляде стал смотреть в распахнутое окно, явно томясь в вынужденной неволе.

- Ой-ёй-ёй… - продолжал причитать Тиресий. – Он, наверное, бешенный. Теперь я пропал, а ведь только на следующей неделе собрался в восемнадцатый раз жениться.