Непобедимый. Право на семью

— Да при чем здесь сын? Он в принципе не должен был ее бросать! А ведь бросил! Ради этого долбаного бокса.

Не первый раз поднимаем эту тему. Не первый раз спорим. Как умеем только мы с Мирой — шепотом, но с яркими интонациями.

— Это ей не надо было его отпускать! Он прощался, а она что? Стояла и удачи желала! Вот я бы… — на эмоциях дыхания не хватает. — Я не такая! Я своего добьюсь! Еще до свадьбы! Вот увидишь, Мирочка.

— «Своего» — это ты о чем?

— О любви, конечно!

— Хочешь, чтобы Миша в тебя втрескался?

— Ну да…

— Не обижайся, но ты как-то слишком легко ему досталась, — заключает подруга, как всегда, откровенно. — Зачем сразу соглашалась? Явился, сделал предложение, а ты и сдалась со всеми потрохами! — очень редко она меня ругает. А тут прямо-таки проходится по моей гордости. И не возразить ведь! Так и выглядит. — Надо было заставить его побегать! Добиваться! — шипит Мира выразительно.

— Хм… — тяжело выдаю я. В голове безумно крутятся шестеренки. Идей столько генерируется, что какую-то одну сложно ухватить. — Время еще есть. Думаешь, следует заставить его понервничать?

— Непременно! А то такое чувство, что он на тебе женится только потому, что ему время пришло, а ты — подходящая партия.

Я морщусь и бросаю в ее сторону хмурый взгляд.

— Говорю, как есть, — привычно разводит руками.

— Знаю, — киваю, не скрывая огорчения. — Он заявил, что после свадьбы… все будет, как он пожелает.

— А ты что?

Пожимаю плечами, мол, что я могла ответить.

— Сказала, что в таком случае будем воевать.

— Ой-ё… Принцесса Аравина выходит на тропу войны!

— Именно.

— Жалко Мишу… — вздыхает Мира и тут же смеется. — Хотя… Ничего ему не будет! Как бы ты уцелела, м?

Наши взгляды встречаются, на долгое мгновение замирают. Знать бы самой… Я, конечно, как говорится, не лыком шита. Голова работает и сил хватает. Но, стоит мне оказаться рядом с Тихомировым, я не то что все навыки теряю, а как будто саму себя. Становлюсь подвластной ему. И самое опасное, меня саму завораживает это состояние.

«Хочу, чтоб он меня любил», — упрямо напоминаю себе.

А когда я не добивалась того, чего хочу?

Приподнимаясь на локти, задумчиво смотрю на Тихомирова. Едва он поворачивается, по коже уже знакомая дрожь рассыпается. Между нами словно нить электричества прокладывается. Неужели бьет только меня? Как проверить?

— Едешь домой?

С удивлением замечаю, что Мира уже встала. Стоит, отряхивая шорты.

— Не домой, а в ателье. Забыла? — тоже поднимаюсь. — Ты должна быть со мной.

— Черт… Точно, — спохватывается. — Погнали тогда?

— Угу, — и снова тянусь взглядом к рингу.

Миша больше не смотрит. Активно работает. Выпирающие мышцы непрерывно красиво перекатываются, демонстрируя не только ту самую физическую мощь, которая меня так захватывает, но и внушительную выносливость. Уверена, что у него даже дыхание не сбивается.

А я вдруг представляю, какая горячая у него сейчас кожа, сколько силы и энергии под ней кипит… И мечтаю прикоснуться. От этих мыслей краснею и быстро опускаю взгляд.

— А со шлейфом ты серьезно? Девять метров? Ты хоть представляешь, сколько это? Ты же идти не сможешь!

— Научусь, — бубню упрямо.

— Ой, — пищит Мира. — А мне же еще в банк заскочить нужно. Папа меня убьет, если не решу вопрос… Там только личное присутствие. Пару минут, но все же.

— Заедем вместе, — предлагаю я.

Но в этот самый момент слышу властный окрик Миши:

— Полина, сюда иди.

В висках будто что-то щелкает.

Чего это он при всех мне таким тоном указывает?

— Скажи, что занята, — подсказывает Мира.

— Ну уж нет, — решительно тяну я.

— Папа уходит… — бормочет для нас. А потом и во всеуслышанье выдает реакцию: — Пап, ты уже свободен? Заберешь меня?

— Про банк помнишь? — отзывается дядя Тимур.

— Ну, да. Как раз подбросишь меня, и все решим.

— Ты хотела сказать, решишь?

— Как обычно! — смеется Мира. Спешно оборачивается ко мне. — Так ты остаешься? В ателье встретимся?

— Да.

— Держись, принцесса Аравина, — подмигивая, поднимает сжатую в кулак руку и слегка ею трясет.

Дядя Тимур смеется и качает головой. Для него мы, очевидно, все еще выглядим, как дети. А может, что-то свое вспоминает? Стоит допустить последнюю мысль, и в голове всплывают моменты из книги о нем, где он выказывал особую зацикленность на своей Птичке. Смущаюсь и вместе с тем набираюсь необходимой смелости.

«Тоже так хочу!»

«Не держись, принцесса Аравина. Держись, Непобедимый!»

Прощаюсь с близкими и решительно направляюсь в сторону ринга.

8

Полина

— Я — кремень, — шепчу себе по пути к рингу.

Пусть Тихомиров сколько угодно меня нюхает и даже трогает — дрожать и вздыхать я не буду. Пусть он по мне с ума сходит! Сначала он… Однако с каждым шагом моя решительность тает. Всему виной, конечно же, взгляд Миши. Разве обязательно так пристально и непрерывно наблюдать за моим приближением? Кто так вообще делает?

— Что ты хотел? — бойко стартую я.