Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам

У каждого есть конкретное, но парадоксальное самоощущение, чувство «я»: ядро, находящееся в голове на фоне периферийных сущностей, замкнутых в небольшом пространстве. Именно к нему мы привязаны, и поэтому боимся исчезнуть после смерти. К сожалению, именно эту сущность нам всем суждено потерять.

Ялом утверждает, что мы можем получить многое, задавая себе вопрос о том, что еще мы можем считать уникальным «мы», помимо внутреннего ощущения сущности. Например, наша личность может проявляться и в мудрости, накопленной нами и выражающейся в нашем поведении (причем еще глубже, чем наше субъективное восприятие себя). В конце концов, разве не определяемся мы в мышлении других людей – да и в своем собственном – тем, что мы делаем? Разве не проявляются в нашем поведении самые глубокие убеждения, делающие нас еще более неповторимыми, чем внутреннее ощущение уникальности?

Наше поведение по отношению к окружающим не просто делает их объектами наших действий. Они получают от нас уроки, иногда сами того не осознавая. Почему мир, как утверждает Стивен Пинкер в своей книге «Лучшее в нас», становится все менее жестоким{284}? Только потому, что моральный прогресс отдельных личностей смог повлиять на людей и целые поколения.

Возможно, нам предстоит еще долгий путь, прежде чем мы скажем, что смогли создать по-настоящему справедливое и мирное общество. А значит, части нашей личности, с которыми мы вынуждены расставаться, еще важнее. Не стоит думать, что, сосредоточившись на воспитании своих детей или общении с близкими, мы влияем только на них. Мы нечасто получаем от окружающих обратную связь о том, насколько осмысленно мы влияли на их жизнь, и еще реже – о том, как в результате они начали воздействовать на жизнь других. Но этот эффект реален и довольно значителен. Доброе слово, сказанное незнакомцу, может не просто распространиться, подобно кругам по воде, но и создать силу океанского прилива. Однако мы этого не знаем. Иногда сообщение о нашем поведении может дойти до какого-то человека в тот момент, когда он больше всего готов его воспринять. А благодаря тому, что влияние людей может распространяться на всех, с кем они взаимодействуют, мы все способны внести свой вклад в изменение будущего нашего мира. Как однажды сказал мне приятель-буддист: «Движение за мир во всем мире будет продолжаться с твоим участием или без него. Вопрос только в том, какой вклад хочешь внести ты».

Я подумал, что моя бывшая коллега хочет донести до выпускников одну важную мысль: влияя на других, мы делимся с ними частичкой своей личности. Когда она закончила выступление и сошла с подиума, ее муж, сидевший рядом со мной, наклонился ко мне и сказал с улыбкой: «А знаете, кто сказал ей о том, что на нее всегда кто-то смотрит? Вы».

Наше ощущение себя

Утверждение о том, что мы живем и после смерти благодаря влиянию наших действий на других, справедливо. Но это не помогло Рите избавиться от беспокойства. Она оправилась от удара, но из-за необходимости задуматься о своей смерти еще больше привязалась к ощущению себя как личности.

И я не могу ее винить. Когда я сам заболел, а мое беспокойство по поводу смерти достигло пика, я тоже не стремился жить более полной жизнью; это был своего рода паралич. И хотя я смог объяснить Рите ценность волнового эффекта, вера в его важность не могла успокоить даже меня самого. По сути, мой страх смерти (хотя и гораздо менее выраженный, чем у нее) так никуда и не исчез, несмотря на все старания. И именно он подтолкнул меня к нитирэн-буддизму.

Поначалу он привлекал меня, поскольку убеждал в реальности просветления. Там была истина, помогавшая объяснить природу действительности и моих связей с ней. Я мог бы построить новую жизнь, полную нерушимого счастья. Однако поначалу я решил заняться этой практикой, поскольку считал, что она поможет мне освободиться от страха смерти.

Как-то раз я почувствовал, как это может выглядеть на практике. Вернувшись домой после первого года в колледже, я сидел в спальне и смотрел в окно на деревья, качавшиеся от ветра. И вдруг я понял, внезапно и необъяснимо, что ощущаю тесную связь со всем, что меня окружает. Я захотел творить благо и дарить всем любовь. Мне казалось, что я – не просто физическая оболочка, а то, что я считал собой, было всего лишь личностью, заключенной внутри другой личности. Чем-то я напоминал себе героя повести Альфреда Элтона Ван Вогта[22] «Жизненная сила», который, к своему немалому изумлению, обнаруживает, что он – не человек с коэффициентом умственного развития (IQ) на уровне 110, а только оболочка для инопланетянина с IQ 1200, «актер, полностью слившийся с исполняемой ролью, но спектакль окончен: ты теперь один в своей артистической уборной смываешь грим с лица; твое настроение, навеянное игрою в этом спектакле, все дальше уходит, уходит, уходит…»{285}. В тот момент я воспринимал смерть как что-то естественное, как закат солнца. А затем, как описывали многие другие люди, испытавшие схожий опыт, это ощущение исчезло.