Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Англия в том же 1755 году вела негласную войну с Францией в Индии и Северной Америке, готовясь официально начать ее в Европе. В этой ситуации ей необходимо было отвлечь французские силы от заокеанских колоний и заодно охранять от французов курфюршество Ганновер, родовое достояние нынешней английской династии. Так как Пруссия была в дружеских отношениях с Францией, врагом Англии и Австрии, то русский канцлер граф Бестужев-Рюмин в 1755 г. заключил с английским послом Вильямсом договор. Россия обязывалась за субсидию в 500 тысяч фунтов единовременно и 100 тысяч ежегодно выставить против врагов Англии на континенте восьмидесятитысячную армию. Таким врагом, естественно, подразумевалась Пруссия. В то же время кабинет Уайтхолла был уверен, что Австрийская империя и так будет воевать против Франции. Однако же императрица Мария Терезия затребовала слишком большие, с точки зрения англичан, субсидии за защиту Ганновера от французов, – было это все в том же 1755 г. Тогда премьер-министр В. Питт Старший решил субсидировать Фридриха II. Прусский король знал, что его дядя Георг II английский считает его «самым опасным и злонамеренным государем в Европе»[90], но брань на вороту не виснет, и 16 января 1756 г. он заключил с Англией Вестминстерский договор. Фридрих II был почему-то уверен, что русская императрица и ее правительство примут такую комбинацию и будут «союзничать» с Берлином. Однако Елизавета Петровна категорически отказалась это делать с «философом из Сан-Суси»[91] и вскоре отправила в Уайтхолл секретнейшую декларацию, сообщавшую, что русские войска не выступят на защиту английских интересов в Ганновере, а будут действовать исключительно против Пруссии и ее короля.

Теперь, когда Петербург и Вена уже наверняка знали о союзе Берлина и Лондона, они быстро решили превратить свой старый оборонительный договор 1746 г. в наступательный. И 25 марта 1756 г. этот союз был заключен. Елизавета Петровна обязалась выставить против Фридриха II восьмидесятитысячную армию в помощь Австрии; в случае победы последняя получала назад Силезию, отвоеванную прусским королем в 1744 г., а Россия приобретала Восточную Пруссию, которую обязывалась передать Речи Посполитой в обмен на герцогство Курляндское, то есть польскую половину Латвии. Это была давняя мечта русских императоров и их министров. В столь стремительно менявшейся международной обстановке инспекторская миссия капитана Александра Суворова приобретала весьма серьезный характер.

Между тем дипломатическая буря собиралась не только у восточных границ Пруссии, но и у западных: Людовик XV был оскорблен тем, что его потсдамский протеже, которому он презрительно-высокомерно покровительствовал до этого, повел себя столь «неблагодарно», предав его коварному Альбиону. Король давно уже прислушивался к увещеваниям австрийского канцлера графа Кауница и пошел навстречу его предложениям, заключив 1 мая 1756 г. Версальский договор о взаимной военной гарантии против Пруссии. Грозовой горизонт вокруг Фридриха II окончательно замкнулся: война шла на него со всех четырех сторон.

Глава четвертая Семилетняя война

Первая война – как первая любовь: впечатления самые сильные, переживания самые острые, уроки опыта самые глубокие, потому что все здесь в первый раз и на всю жизнь. И противник здесь достался русской армии такой, что спаси и сохрани, – король Фридрих был первейшим полководцем Европы. Нам придется встречаться с ним еще не раз на страницах этой книги, так не лучше ли познакомиться с ним поближе?

Люди одаренные рождаются нечасто, а среди монархов тем более. Фридрих II был и человек, и монарх очень способный. Философ и циник, скептик и рационалист, законодатель и полководец, трудолюбивец, писатель, дипломат, ценитель музыки, человек, совершенно аморальный в вопросах политики, – все это сразу и одновременно уживалось в нем. В молодые годы он пытался бежать из Пруссии, а став королем, превратился в рачительного хозяина и слугу королевства: едва вступив на престол, молодой король раз и навсегда запретил процессы по обвинению в колдовстве, заявив, что это позорный предрассудок. Завоевав у австрийцев Силезию, законодательно ограничил там крепостное право, все 46 лет правления старался строить народные школы в деревнях, был образцово веротерпим, заботился об Академии наук, построил здание Оперы в Берлине, коллекционировал живопись и скульптуру, сочинял музыку для флейты. И постоянно занимался делами королевства, чего нельзя было сказать ни о Людовике XV, ни о Елизавете Петровне. Он был сыном века Просвещения и старался быть философом на троне, как писал о нем Вольтер. Яркий представитель просвещенного абсолютизма, он имел право сказать о себе: «Я верный раб долга, который приковывает оковами пышными, но крепкими к моей родине»[92].