Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Кроме разработки наставления заботит Суворова и другой вопрос: верно ли определил он направление, выбранное для наступления русских войск именно через Сен-Готард? Находясь уже в Беллинцоне, он еще раз рассматривает все за и против с точки зрения стратегии наступления. Результат следующий: самое сильное по занимаемой французами позиции – их левое крыло от устья реки Аар, вверх по реке Лиммат к Цюриху, где стоит Римский-Корсаков, и далее к Линте по кантонам Цуг, Гларус, Швиц, Ури и Ун-тервальден. Здесь труднопроходимые хребты, 30 тысяч войска, заранее оборудованные батареи. Везде атака ведется против неприятеля, засевшего на высотах и ведущего перекрестный огонь. Да и само наступление может вестись только из Цюриха[2231]. Значит, успех возможен лишь при атаке правого фланга французской армии.

Этот вывод сам собой уничтожает смысл любого движения из Беллинцоны не к Сен-Готарду, а все далее на восток через Мезонно на Задний Рейн и далее через Шплюген в долину Переднего Рейна к городу Куру, а оттуда к городу Зарганс, к Валленштедскому озеру, на реке Линт к Готце и его австрийцам. Ибо это был бы тот самый обходной путь, который крайне замедлял соединение и с Готце, и тем более с русскими у Цюриха. В этом-то и ошибка всех многочисленных критиков Суворова[2232], судящих о его планах по результату, а не по смелому замыслу. Сам фельдмаршал нисколько не сомневался в верности избранного им направления даже в том случае, если силы французов, разбросанные в кантонах Швиц и Гларус, потревоженные появлением русских, успеют присоединиться к 30 тыс. Массена и увеличат их на 10 тысяч человек[2233]. Его строки, написанные после констатации такой возможности, дышат уверенностью в конечной победе:

«К тому же нельзя не заметить, что в таком случае[2234] мы будем иметь двойную выгоду: первоначально мы будем иметь дело только с 20 000 неприятельских войск, против которых сможем выставить более 35 000[2235]; эта часть неприятельских войск будет разумеется разбита и обращена в бегство <…> несколько тысяч пленных останутся в наших руках; затем мы нападем победоносно на остальные силы правого крыла его, приведем их в расстройство, в замешательство; упорное сопротивление сделается невозможным и последствием будет победа»[2236].

Вот как должен говорить командир, обращаясь к своим подчиненным, когда определяет цель и ставит задачу операции, сражения или даже боя. Вот до какой степени он должен быть уверен в правильности принимаемого решения, чтобы внушить эту уверенность и в сердца своей армии. Закончим план словами нашего героя:

«И так представляется только следующий вопрос: каким образом можно скорее и легче опрокинуть означенные 20 000 правого крыла неприятельского? Если бы для этого стараться первоначально соединиться с левым австрийским крылом, находящимся при Дисентисе, то пришлось бы нам подниматься, по крайней мере, на четыре горных хребта, весьма недоступных, употребив на это столько же дней, сколько нужно, чтобы достигнуть до самого Люцерна, а быть может и более. Мы имели бы с левого фланга целую дивизию Лекурба <…> Единственное средство – атаковать С.-Готард со стороны Белинцоны. Одною этою атакою уже достигаем мы того, что при изъясненном первом предположении не прежде могли бы достигнуть, как на 6-й день, и то не иначе, как с помощью особого отряда, направленного со стороны Белинцоны[2237].

И так бесспорно, всего для нас выгоднее будет немедленно воспользоваться путем из Белинцоны, на котором мы уже и находимся»[2238].