Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова

Далее 23 июня Суворов со своим полком занимал позицию близ Дудергофа: «плоское место от мызы Таицкой до бугра и рощи направо и ветряную мельницу»[171]. Военная игра продолжалась, и 25 июня была дана «генеральная баталия». Таким образом, летние маневры, да еще в обстановке лагерей, явились не столько экзерцированием и парадированием, сколько попыткой реконструировать действительную боевую обстановку и тем самым имели большое практическое значение. Участие в них должно было произвести на нашего героя большое впечатление и укрепить в нем уверенность, что, подчиняя у себя в Суздальском пехотном полку обучение реальным потребностям войны и боя, он идет правильным путем.

Маневры завершились 28 июня большим придворным праздником: балом и ужином, изюминку увеселения составляло то, что происходило оно прямо посреди военного лагеря в большом полотняном доме за огромным праздничным столом и было приурочено к третьей годовщине восшествия Екатерины II на престол. Среди приглашенных в окружении государыни расположился Василий Иванович, как и положено генерал-аншефу, Александроневскому кавалеру и премьер-майору гвардии, а среди общей массы офицеров сидел и полковник Александр Суворов. Императрица уже обратила на него внимание: он был допущен к церемонии целования высочайшей руки, но сидел пока поодаль в соответствии с чином. Но поверьте, пройдет несколько лет – и он окончательно выделится из общей массы и обратит на себя постоянное внимание, а чины и награды не заставят ждать.

Через три дня, 1 июля, закончив красносельские маневры, Суздальский пехотный полк во главе со своим командиром отправился назад, в Новую Ладогу, форсированными маршами и снова, несмотря на напряжение, в полку не было ни одного больного. По возвращении на берег Волхова полковник наш мог уже без всяческих помех заниматься полком своим так, как он считал правильным.

Материальное обеспечение, строевое обучение, стрельбы, форсированные марши, обучение солдат преодолению любых препятствий и преград без предварительной подготовки, будь то река вброд или вплавь или монастырская стена, действовать сразу же по внезапному приказу взыскательного командира – вот что составило теперь главный, но не единственный предмет его усилий.

Очень важное место уделял он нравственному воспитанию солдат и офицеров, а потому, во-первых, полковник выстроил полковую церковь, затем здание для полковой школы. Закон требовал содержать ее в первую очередь для солдатских детей и их сирот, начиная с семилетнего возраста, «обучая грамоте – читать, писать и часть арифметики; определяя к обучению надежных унтер-офицеров под смотрением одного офицера»[172]. Суворов же открыл сразу две школы: одну для солдатских, а другую для дворянских детей, разделил на классы и стал сам в них преподавателем. И это при том, что как командир полка он был очень занят по службе. И все-таки герой наш находил время учить начальным правилам арифметики и написал для этого учебник. Как видно, сказалась память о годах обучения «указным наукам» дома в Москве. А еще вернее предположить, что как всякий настоящий офицер, был он и настоящий педагог – и не только для солдат, но и для детей. Как человек религиозный и искренне верующий, составил он там же молитвенник и короткий катехизис. Знаменитый биограф полководца Петрушевский писал, что «автор, сообщающий это известие, сам видел экземпляр суворовского рукописного молитвенника»[173].

Курсы образования по объему в школах были разные, в чем именно состояла разница, нам неизвестно. Но дошли сведения, что в дворянской школе «кадетов» знакомили с началами драматического искусства и театра, и тут, как видно, сказались пристрастия командира. Известно, что когда в 1766 г. Новую Ладогу посетил наместник новгородский граф Я. Е. Сиверс, воспитанники разыграли перед ним какую-то пьесу[174]. Этот просвещенный вельможа был в восхищении и от образцово устроенного полкового хозяйства, и от «кадетского» театра, и от сада, разбитого на ранее бесплодной почве, в котором полковник собственноручно посадил плодовые деревья.

Чем же было все это? Следствием рачительного ведения сложного дела? Добротой человеческого сердца? Проявлением неуемной энергии, которой мало одной чисто военной сферы? Да, все это мы находим в удивительной человеческой личности Александра Суворова. И все это называется – русский человек эпохи Просвещения.