Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя

Казалось, Виктор не понимал, почему его действия привлекли такое внимание, но представьте себе: вероятность того, что житель захолустного русского городка сможет построить такое подземелье, очень мала. Вероятность того, что он найдет напарницу, которая поможет ему поймать девушек, еще меньше. Вероятность того, что никто ничего не заподозрит в течение трех с половиной лет, просто мизерна. Вероятность того, что девушки смогут оставаться в живых так долго, микроскопична. А уж вероятность того, что они выйдут из подвала сильными женщинами и смогут иметь детей, просто стремится к нулю. Если такая история не сенсация, то что можно назвать сенсацией?

Мы продолжали общаться несколько недель, и Виктор сказал, что у него есть предложение для Кати.

– После моего освобождения нам с ней нужно вместе выступить по телевизору. Я расскажу правду о том, что произошло. Это будет грандиозное шоу. Представляешь? Маньяк в студии – лицом к лицу со своей бывшей сексуальной рабыней. И они говорят о прошлом. Телевидение заплатит за это кучу денег. Можешь помочь мне уговорить Катю? Это будет грандиозно! Такую передачу даже в Кремле смотреть будут!

– Катя не хочет встречаться с вами, – написал я.

Виктор молчал пять дней, а потом написал:

– У нас был обыск. Мне пришлось прятать телефон.

– Понимаю, – ответил я. – А вы не думаете, что многие из тех, кто увидит вас по телевидению, захотят вас убить?

– Я знаю, что людям я не понравлюсь. Но я не боюсь быть растерзанным толпой.

– Но Виктор… – Я понял, что этот человек, похоже, потерял всякую связь с реальностью. – Неужели вы хотите сказать, что девушки жили в вашем подвале по собственной воле?

Через несколько дней я получил такое сообщение. Виктор признал:

– Катя и Лена жили в моем подвале не по собственной воле.

– В газете я прочитал, что после освобождения вы хотите мести. Это правда?

– Я не собираюсь мстить за то, что произошло со мной. Я понимаю, что Катя и Лена много страдали из-за меня и находились на грани жизни и смерти. У меня нет морального права мстить. Я хочу встретиться с Катей на телевидении, чтобы разоблачить всю ложь, которая меня окружает. Что бы ни писали журналисты, я никогда не бил девушек.

– Не думаю, что это важно. Людям будет все равно, били вы девушек или нет.

Через несколько дней Виктор ответил, сменив тему.

– Журналисты предлагали миллионы за мою историю. А что ты можешь мне предложить?

Естественно, я мог предложить Виктору только откровенный непредвзятый разговор. Чем дольше я смогу поддерживать диалог, тем лучше разберусь в личности этого человека. И тогда станет ясно, удалось ли мне создать правильный портрет Виктора. Я не ответил на его вопрос, сменил тему и спросил, какие женщины ему нравятся. И тогда он открылся чуть больше.

– Я маньяк, и мне нравятся молодые женщины, – написал он. – У меня скромные запросы. Мне нет дела до образования и социального статуса. Мне нужна девушка лет двадцати трех, которая умеет хорошо готовить. Молодые европейки за меня не пойдут, но, может быть, это будет индианка или чернокожая.

– Что вы собираетесь делать, выйдя из тюрьмы?

– Надеюсь вернуться в Скопин. Я слышал, что человек, который присматривал за моим домом, все запустил. Если стены еще стоят, я смогу восстановить остальное собственными руками. Силы у меня еще есть. А потом я хотел бы жениться на бедной индианке и жить с ней.

– Мне кажется, что жители города закидают ваш дом камнями, если вы приедете туда, выйдя из тюрьмы. Вряд ли в Скопине вас ждет теплый прием.

– Да, Скопин для меня – опасное место. Пожалуй, лучше будет уехать в Индию. Там хороший климат. Я смогу найти молодую девушку из бедной семьи, и она будет мне готовить. Она будет худенькой и стройной. Мне не нравится, когда у женщины грудь висит до пупка, как у коровы.

Когда Виктор сказал, что хочет уехать из России, я написал Кате и спросил, станет ли ей легче, если Виктор покинет страну. Она ответила, что он может жить где угодно, лишь бы ей никогда его не видеть. Когда мы с Виктором беседовали в следующий раз, я понял, что он обсуждал с кем-то возможность эмиграции.

– Мне сказали, что после освобождения я буду находиться под наблюдением, – написал он. – Менты будут приходить ко мне раз в неделю. Участковый всегда должен будет знать, где я нахожусь. Мне лучше поселиться в большом городе, где никто никого не знает. Может быть, мне даже понадобится телохранитель.

– Очень сомневаюсь, что надежный телохранитель захочет защищать знаменитого насильника. Кроме того, вряд ли у вас есть деньги, чтобы оплатить его услуги.

– Вот почему мы с Катей должны выступить на телевидении вместе. Мы оба разбогатеем, и нам не придется больше работать.

– Катя не хочет.

– Она меня заблокировала. Попроси ее разблокировать меня. Я сам спрошу ее.

– Она не желает общаться с вами, но почему вы не хотите, чтобы журналисты просто приехали в тюрьму и взяли у вас интервью?

– Я не могу говорить свободно, потому что нас могут услышать охранники. Если они узнают слишком много, это небезопасно.

– И что они сделают?