Непобежденная. Ты забрал мою невинность и свободу, но я всегда была сильнее тебя

Виктор прочел сообщение, но не ответил. Прошла неделя, прежде чем он снова вышел на связь.

– В моей камере был обыск, – написал он. – Мне пришлось прятать телефон.

Разговор продолжался, но мне часто было трудно понять, что он хотел сказать. Иногда мы писали на разные темы, не улавливая смысл вопросов друг друга. Порой он шутил над чем-нибудь и мгновенно приходил в ярость. Он обвинял меня в том, что я поливаю его грязью, помогая Кате писать ее книгу. У Виктора явно было расщепление личности, и это делало его совершенно непредсказуемым. Мы общались уже месяца два, и тут Виктор задал вопрос, который показался мне интересным.

– Когда ты напечатаешь свою книгу, многие мужчины ее прочтут. Им захочется последовать моему примеру и сделать то же самое. Тебя это не волнует?

– Я много думал об этом, прежде чем приступить к работе над Катиной историей, – ответил я. – Во-первых, уже существуют миллионы книг и фильмов, которые могут подтолкнуть больных людей к подобным поступкам. Многие сюжеты связаны с похищением, но ни в одном из них я не встречал такой чуткой и стойкой жертвы. История Кати покажет, что вам не удалось получить того, чего вы не заслужили, не понеся наказания. Вы совершили свой поступок, чтобы избавиться от одиночества, но в результате стали еще более одиноким. Когда вы вывели Катю из подвала, чтобы познакомить со снимавшей у вас комнату студенткой, думаю, вы подсознательно хотели, чтобы вас раскрыли.

Виктор прочел мое сообщение, но не ответил. Он снова попросил меня убедить Катю поговорить с ним. Несколько дней мы говорили об этом, а потом я решил быть более откровенным.

– Я слышал, что полиция нашла в вашем доме «Камасутру», – написал я. – Катя говорила, что вы очень интересовались этой книгой и часто ее упоминали. Что она значила для вас?

– Я купил «Камасутру» много лет назад ради развлечения. В те годы подобные книги были редкостью. Я прочел несколько глав – не более тридцати страниц. Там не было ничего интересного. Похоже, ты, в отличие от меня, изучил ее куда глубже.

Трудно было понять, врет он или говорит правду. Когда я спросил, почему он выкрасил зеленую комнату именно в такой цвет, он не ответил. Потом я спросил, как он догадался найти себе помощницу. И на этот вопрос Виктор тоже не ответил. В наших разговорах многое терялось в переводе. Иногда я пересылал его сообщения своему другу Дэвиду, чтобы убедиться, что правильно понял написанное. Разговор с Виктором никак не подтверждал ни фактов его жизни, ни верности моей интерпретации его истории.

Пока мы переписывались, я сумел прочувствовать мягкую поверхность его сознания, но чувствовал, что под ней он тверд как скала. Этого мужчину было не изменить. Границ для него не существовало. Я чувствовал в Викторе человека, который, поставив себе цель, уже не отступает. Написанный мной портрет оказался чистым предположением. Теперь я видел множество различий между реальным Виктором и тем человеком, которого описал я. Реальный Виктор оказался не столь склонным к рефлексии, как человек с моего портрета. Реальный Виктор многое знал и умел учиться и работать, но интеллигентным я бы его не назвал.

Мы разговаривали накануне Нового года, и я спросил, как отмечают Новый год в тюрьме.

– Тюрьма – это ад, – написал он. – Праздники здесь отмечают символически. Нам дают отвратительную еду. Никаких овощей и фруктов.

– Я слышал, что к насильникам в тюрьме относятся плохо. Это так?

– Я занимал низшую ступень иерархии и каждый день подвергался издевательствам. Меня считали сексуальным маньяком, насильником, поэтому никто меня не защищал.

– Когда вы попали в тюрьму, ваше лицо было хорошо известно по газетам. Как другие заключенные на это реагировали?

– Меня несколько раз жестоко избили, потом изнасиловали всей камерой. Администрация тюрьмы закрыла на это глаза. После избиения и изнасилования такие заключенные, как я, оказываются на низшей ступени. Мы выполняем самую тяжелую и грязную работу. Туалеты моем только мы. Мы едим из отдельной посуды за отдельными столами. Если мы не выполним чьего-то желания, нас могут избить. Желание может быть любым, даже сексуальным. Твоим читателям понравится, что маньяк-чудовище расплатился за свои поступки.

Мои разговоры с Виктором длились четыре месяца. Представленный здесь диалог – это краткая выжимка из этих разговоров. Поняв, что я не собираюсь посылать ему деньги, помогать связаться с Катей или восстановить его доброе имя, Виктор прекратил переписку. Он отправил мне злое сообщение и заблокировал меня. Поняв, что он сделал, я был просто счастлив. Ведь блокировка со стороны Виктора Мохова – это скорее комплимент, чем наказание.

Брак лены

Из прессы