Непобежденный

Катина товарка отошла. Он тем временем подогнал свой «жигуленок» к торговым рядам, погрузил сумки на заднее сидение, и они сели в машину, салон которой он предварительно обогрел. В теплой кабине Катя сняла шапочку, встряхнула волосами, расслабленно выдохнула из себя, словно бы все трудное и мучительное сегодня закончилось. Ещё утром ему казалось, что он найдет Катю только для того, чтобы ещё раз, в последний, увидеть ее и немного побыть с ней рядом, но когда она, сидя рядом со ним, сняла шапочку, согрелась, встряхнула волосами, улыбнулась ему своей ласковой улыбкой, сияя глазами, у него снова сладко и мучительно сжалось сердце, и он понял, что так просто это знакомство с Катей для него не кончится, и что он видит ее далеко…далеко не в последний раз.

Спросив его разрешения, Катя повернула к себе зеркало заднего обзора, висевшее перед ними, и стала осматривать свое лицо.

– Господи, страхолюдина-то какая! – проговорила она, трогая пальцами щеки и подбородок. – Лицо задубелое, без косметики. Знала бы, что вы меня будете искать, я бы хоть губы подкрасила.

Он осторожно стронул с места задним ходом и, лавируя между автомобилями, выехал на проспект и сразу же остановился, пережидая красный свет светофора.

– Что же мы теперь будем с вами, Саша, делать? – весело спросила Катя.

– Сегодня или вообще? – так же весело ответил он вопросом на вопрос.

– И сегодня и вообще.

– Для начала отвезем ваши сумки домой.

– Мне ещё в магазин нужно.

– В магазин так в магазин, поедемте, я вас там подожду.

– Какой у меня помощник появился! – проговорила она с легкой иронией. – Надолго ли?

– Жизнь покажет, – ответил он.

Продуктовый магазин – через дорогу. Он подогнал автомобиль к торцу здания, припарковался. Катя вышла из машины и перед тем, как отправиться в магазин, предупредила его:

– Учтите, я уйду не на пять-десять минут, там полно народу, а я ещё ничего к Новому году не закупала.

– Я подожду, у меня время есть.

Он прождал ее сорок пять минут. Катя тащила из магазина четыре полных пакета продуктов, по два в каждой руке. Из одного из них виднелись серебристо-желтые бока мандарин, а из другого – красные бока яблок. Увидев ее, он вышел из автомобиля и помог Кате составить пакеты на пол автомобиля, за передние кресла.

Через две-три минуты въехали в ее двор, он подрулил к ее подъезду. И теперь, когда наступила пора прощаться, он остро почувствовал, что ему страшно не хочется, чтобы эта милая женщина уходила.

– Посидите ещё немного, – попросил он ее.

– Устала очень, идти надо, с ног валюсь, – проговорила Катя.

Она устало прикрыла глаза, откинувшись на сидении.

– На каком этаже вы живете? – спросил он.

– На последнем, девятом. Три последние окна от угла.

– Катя, я все эти дни думал о вас, – снова заговорил он после некоторого молчания. – Не поверите, ночи не спал. Вы из тех женщин, которых нельзя забыть. Хотя прошло-то всего три дня, а что будет дальше?

Эти его слова снова прозвучали как признание. Она молчала в ответ, и он посмотрел на нее, хотя и не ожидал от нее никаких ответных слов. Она сидела всё так же, откинувшись на сидении, закрыв глаза, только было видно, что ресницы ее дрожат.

Он взял ее ладонь и почувствовал не только трепет своего сердца, но и то, как будто бы ее пальцы отвечали ему робкой взаимностью, несмелой приязнью к нему.

– Что же мы с вами теперь будем делать? – вдруг ожила Катя тем же самым вопросом. – Я себе этого не представляю. Вы женатый человек.

И она посмотрела на него долгим серьезным взглядом, как бы требуя от него ответа.

Но на этот вопрос у него не было ответа. И он молчал какое-то время. Потом нашелся с ответом:

– Катя, мне просто хочется быть рядом с вами. Тем более у вас нет помощников на рынке, вот я вам и буду помогать. Как же вы одна?

– Да уж как-нибудь, – невесело усмехнулась она. – Не первый день, уже привыкла.

– Где вы будете встречать в Новый год? – спросил он ее.

Она пожала плечами.

– Встречу дома, наверное, с детьми…

– Почему «наверное»?

– Если они, конечно, захотят встретить Новый год со мной и с отцом. А то ведь убегут в свои компании.

– И вы останетесь одна?

– Не знаю. Уйду, наверное, какой-нибудь подружке. А что? Вы же, Саша, не можете мне предложить провести Новый год вместе? – проговорила она с иронией.

Он ничего не ответил, и Катя вдруг спешно засобиралась, надела шапочку, открыла дверцу автомобиля…. Он тоже поднялся вслед за нею, вытащил сумки, пакеты и помог ей дотащить и китайские сумки и продуктовые пакеты до лифта. Перед дверкой лифта постояли немного, как и в первый вечер знакомства.

– Ну, я пойду, ладно? – так же полувопросительно проговорила она. – Устала очень.

И снова ему стало грустно и тоскливо оттого, что она уходит, и ему нельзя с ней побыть подольше. Он испытывал сильное, почти нестерпимое желание немедленно поцеловать её, прижать к себе, но он снова сдержал себя, тем более, что видел, как устала она, и ей сейчас не до этого.

– Может, до дверей квартиры сумки донести?

– Нет-нет, я там сама справлюсь, спасибо вам, Саша.

Спустился вызванный ею лифт, он погрузил в него сумки и пакеты, спросил: