Непобеждённые. Баллады о Солдатах…

Иван Петрович Шевченко был на несколько лет моложе Ивана Фёдоровича. До войны они жили в одном доме, а в ноябре 1941 года одновременно были призваны в ряды действующей армии Куйбышевским районным военкоматом города Горького. Вместе служили-дружили в составе  13 гвардейского стрелкового полка 3 гвардейской стрелковой дивизии до начала 1943 года, после чего их боевые пути-дороги разошлись.

Два Ивана крепко обнялись. И стояли обнявшись долго-долго… Оба украдкой вытерли предательски набежавшие слёзы.

– Да ты целый полковник! Всё служишь?

– Да, Ваня, служу. Не поверишь – живу в Одессе, в собственном доме. Там и служу – в политическом управлении Одесского военного округа. Женат, жена Галина, детей бог не дал. А как ты?

– Иван Петрович, я демобилизовался в июне 46 года. Дослужился до капитана. Сейчас работаю мастером на хим. заводе здесь, в Горьком. Живу там же, в Почаинском овраге.

– А семья, Ваня?

– Всё в порядке, Петрович, жена и дочка живы. Дочь замужем, два внука у нас.

– А жена кто – Мария?

– Да, моя Муся – Мария Павловна.

– Эх, Иван, а я ведь был влюблён в твою Машу. Не ревнуешь случаем?

– Я знал об этом, Иван. Что было – то прошло. Молодой ты ещё, а тогда, перед войной, совсем пацан был, глупый. Не сердись, проехали. Видел кого наших?

– Видел, Ваня, видел. Не поверишь – видел Зайчика!

Подросток Вася Зайцев прибился к их полку весной 1942 года. Белобрысый, встрёпанный, худой паренёк лет 14 подносил боеприпасы, помогал раненым и быстро стал своим – «сыном полка», нет, «сыном» третьего батальона 13 гвардейского стрелкового полка. Более того, за его смышлёность и расторопность заместитель командира батальона Иван Фёдорович произвёл его в ординарцы. Помощников лишних не бывает, а на войне особенно. И простой паренёк Вася оказался настоящим героем, да ещё каким… Дело было в мае 1942 года при обороне Ленинграда. Войсковая часть Ивана Фёдоровича и Ивана Петровича занимала позиции в районе деревни Дубовик Киришского района Ленобласти. Мужчин призывного возраста среди деревенских уже не было, всех призвали на фронт. Чтобы пережить тяжёлое время, остальные решили обосноваться в лесу в 8 километрах от деревни. К ним прибились беженцы-горожане. Туда же в чащобу сельчане привели свою немногочисленную скотину. И надо же было такому случиться – стал по-вечерам налетать на них немецкий истребитель и охотиться на людей. Нашёл фашист лесную просеку, которая и привела его самолёт к укрытым в чаще советским людям. Прилетал каждый вечер, поубивал пасущихся коров и нескольких пожилых сельчан, не успевших укрыться от крылатой смерти. Мы посылали в чащобу пару бойцов пугнуть немца, но что может мосинская винтовка против боевого аэроплана, да хоть две винтовки?

И что вы думаете учудил наш Васёк? Вечерами, когда стихала вражеская стрельба, он насобирал в старых окопах и оборонительных рвах мотки колючей проволоки и многократно перегородил-перемотал эту просеку посередине пути к укрывшимся. Изорвал в клочья брезентовые рукавицы и в кровь изранил руки, но от своего плана не отступил и тянул колючку, обмотав окровавленные руки каким-то тряпьём. Всё это мы узнали потом, Вася всё сделал тайно, не прося ни у кого помощи. И завалил гада! Фашист, прилетевший в сумерках на очередную «охоту», протаранил рукотворное заграждение, снёс свой винт, одно крыло и несколько деревьев. Жаль, в плен не попал – погиб на месте, а может оно и к лучшему – всё одно от лесных жителей он живым бы не ушёл, однозначно на вилы бы подняли. Вот так! А Василия Зайцева за это наградили медалью «За отвагу» и эвакуировали в тыл для лечения – на руках живого места не было. После этого наши пути с Василием Ивановичем разошлись.

– И где теперь наш Васёк?

– Фёдорыч, ты не поверишь, он после войны окончил военное училище и теперь служит в Куйбышеве, где я его и встретил, в местном УВД, целый капитан милиции!

– Иван, а мне Сталинград по ночам снится, веришь ли, во сне вновь воюю на последней лестничной клетке дома по улице Ленина, от немцев отбиваюсь, тебя прикрываю. Просыпаюсь в холодном поту, Машу пугаю… Помнишь?