Неподходящие (СИ)

Крисс опешил от увиденного, но, лишь дернувшись, не подал виду. Стэн смотрел на него таким взглядом, будто видит Вика впервые в жизни, но уже испытывает к нему огромную ненависть. Наверно, так бы люди смотрели на свою боль, если бы она имела физическое обличье. Урис протянул блондину руку, будто, как знак перемирия — других вариантов не было. Насчет того, зачем он это делал и чего вообще добивался, не было даже предположений. Крисс не счел нужным дотрагиваться до руки гадкого жиденка и развернулся назад к Дример. Под ее опущенной головой и волосами, скрывающими опухшее лицо, не было видно, открыла она наконец глаза или нет. Крисс был настроен на лучшее. Он был настроен на многое — и, будь Эрин более покладистой, давно бы сделал все, что нужно.

Но рушить его планы вошло не только в привычку Дример. Реджи возвышался над ним, в силу высокого роста. Сомкнув жирные пальцы на шее белобрысого, он, стоя сзади, еще ударил его в голень. Крисс с протяжным рычанием упал на землю, в то время как Реджи оставался стоять на ногах; он переместил одну руку с его шеи на сухие, ломкие волосы и, резко сжав пару прядей, задрал голову вверх, словно избавляя так Эрин от пронзительного взора голубых гневных глаз. Дример с шоком смотрела на них в ответ. Она не могла припомнить, в какой именно момент открыла свои глаза. Реджи старался смотреть куда угодно, но только не на «подругу». Удачно взгляд Хаггинса упал на шаль, до этого скинутую Криссом и сейчас расположившуюся на земле. Он, не медля, выкрикнул:

— Подними этот шарф или, что это вообще такое, с земли! Немедленно, Эрин. Беги!

— Что за блять, Рыга…

— Стэн! — Крисс осекся, прерванный воплем Дример. Неожиданно, громким и живым.

Она за мгновение подняла шаль, укуталась в нее и, даже не взглянув на этих двоих, проскочила мимо, приземлившись возле Стэнли. Он приподнялся на локтях, не в силах сделать большее. Эрин взяла его руку — расслабленную больше, чем гламурная блондинка после трех сеансов массажа — и закинула себе на плечо. Стэн собрал все оставшиеся силы и попытался подняться вслед за русоволосой, сжав зубы так сильно, как только может. Но это не помогло — стон боли вырвался из обгрызенных губ тогда, когда в ушибленном боку кольнуло, как раскаленной иглой, а через миг еще заныли колени, словно части тела сговорились и желали причинить Урису как можно больше страданий; считая, наверно, что ему недостаточно. Стэн нетвердо стоял на ногах. Согнулся бы пополам, если бы Дример не придерживала его за футболку и в нужный момент не тянула назад. Краешек шали упал с левого плеча сероглазой, оголяя его и кусочек груди. Стэн дышал так часто, что ему не хватало только высунуть язык и прилечь на живот, располагая голову на скрещенных руках. Эрин двинулась вперед, придерживая парня и сама чуть не скулила от того, как быстро заныла спина из-за согнутого положения. Когда она прошла мимо Реджи, все еще державшего Крисса, то чуть вновь не заплакала. От боли, но уже совсем не от той. С губ Эрин готовы было слететь чуть ли не формальное «извини»,, но Реджи отвернул голову, и потому она не сочла нужным это произносить. Дример вздохнула, как перед финальным забегом и, не бросая взгляд на Вика, плюющегося слюной даже сквозь сжатые зубы, пошла дальше. Усталый Стэн хотел положить ей голову на плечо, но передумал; тут устал не только он.

Они почти дошли до пригорка, как их прервал выкрик Крисса, а после короткое «Атх…!», выданное Реджи. Дример знала, что ей не надо оборачиваться. Чертов Тозиер в мыслях продолжал донимать своими нравоучениями и в этот раз он завопил «Не останавливайся, дура, иди дальше, реще-реще!» Чертова Дример не послушалась. Таки остановившись, она развернула голову, но Стэн этого не сделал. Он не проявлял никакого внимания к действиям за их спинами; едва стоял, выжатый, как лимон. Обезумевший Виктор, умудрившийся освободиться из хватки Хаггинса, ударил того ногой в пах, а рукой — в висок, крайне сильным ударом. Реджи тихо заскулил, медленно опускаясь на колени. Должно быть, от содеянного, рожа Крисса должна была засветиться самодовольством, как рождественская гирлянда, но на нем не было таких эмоций, какие встречались у нормальных людей. Эрин было сложно описать то, что она увидела. Она лишь отметила, что раздувшиеся ноздри и губы, бившиеся дрожью, пробивают на смех больше, чем последняя серия «Сумеречной зоны». Она хихикнула тогда, когда Крисс поднял с земли небольших размеров булыжник, и Дример еще не представляла, для чего он это сделал.