Непохожие

Просыпаюсь от жуткой головной боли. Открываю глаза и тут же снова со стоном зажмуриваюсь. Что случилось? Где я? Со страхом принимаюсь перебирать события вчерашнего вечера. Память нехотя подчиняется, хотя любое усилие над собой мучительно. В голове красными пульсирующими вспышками события, образы, лица… Вечеринка на яхте, шампанское, друзья и дикие танцы. А потом… О, Нет… Нет, мать его! Только не это…

— «У меня к тебе предложение». — «Дай-ка я угадаю! Вы хотите продолжить этот вечер в местечке потише!»

Чего?! Че-го, мать его? Это я сказала?

Зарываюсь в подушку лицом. Подтягиваю колени к груди, и это приводит к тому, что я, сама того не желая, только лишь сильнее вжимаюсь задницей в пах лежащего за спиной мужика. Кровь в жилах стынет. Красный морок перед глазами сгущается. И в нём, в этом красном, наши перекошенные от похоти лица… Контуры блестящих от пота тел. Рывки. Стоны… Шлепки. Всхлипы. Озвученные вслух бесстыжие просьбы. Нет, скорее команды…

На коже выступают мурашки. Меня начинает трясти. Наверное, это похмельный озноб. Или страх. Или стыд. Или всё вместе. Какого чёрта на меня нашло? Ничего ведь не предвещало! Да, я сразу на него отреагировала, ещё при первой встрече, но это совершенно не означает, что всё должно было закончиться так! Я же не какая-то… шлюха. Господи! Как мне теперь прикажете ему в глаза смотреть? А никак! Само собой ко мне приходит идеальное решение. Не дыша, медленно отодвигаюсь. В голове взрывается новая вспышка боли, а к пересохшему горлу подкатывает тошнота. Даю себе пару минут, чтобы как-то с этим со всем справиться. Медленно оборачиваюсь. Только бы его не разбудить! Только бы не разбудить… Андрей сдвигает закинутую за голову руку на лоб, но не просыпается. Я залипаю на этой картине. Фигура у него не сказать что модельная, но… Она такая правильная, что ли? Сильные мышцы на руках, крепкая грудь. Живот… Нет, без всяких там кубиков, но вполне себе плоский. С хорошо выраженными косыми. А ниже… Трясу головой, в надежде избавиться от совсем уж демонических картинок. Он — чёрт! Сто процентов. Дьявол! Не может обычный человек иметь такой… — одёргиваю себя, — такое на меня влияние. Казак определённо меня опоил.

Медленно встаю на колени и ползком кое-как слезаю с кровати. Сгребаю платье, с трудом в него втискиваюсь. Тороплюсь так, что задеваю макушкой вход, ступеньки скрипят под босыми ногами. Я едва живая от страха. Не знаю, что буду делать, если он вдруг меня окликнет.

Холодно. Ужасно холодно. Изо рта идёт пар. На корме нахожу брошенную сумочку и туфли. Вот идиотка! А если бы на лодку кто-то пробрался? Тут же документы, телефон, карты! Впрочем, это не самая большая глупость из тех, что я совершила сегодня ночью. Кое-как спрыгиваю на деревяный настил и, прихрамывая, бегу прочь. А дальше — такси, излишне пристальные взгляды водителя… Мосты уже навели, слава богу. Не приходится делать крюк. Я и без этого приезжаю домой едва живая.

Первым делом — душ. Я ведь даже не помылась. От меня несёт. А на бёдрах стягивает кожу от подсохшей… О, мамочки! После душа приходится бежать в аптеку. Во-первых, я не хочу забеременеть. Во-вторых, подхватить какую-нибудь заразу. Впрочем, я не уверена, что «Мирамистин» с этим справится.

Наша коммуналка просыпается, когда я, наконец, забираюсь в постель. Предохранители перегорают. Я проваливаюсь в беспамятство, из которого меня вытаскивает звонок в дверь. Вообще-то мне даже в голову не приходило, что Казак может последовать за мной. Наверняка для него это очередной ничего не значащий перепихон. Но когда в дверь позвонили, я здорово испугалась. Потому что… ну, кто ещё, право, мог ко мне явиться посреди рабочего дня? Оказалось, газовики. С очередной проверкой. Интересно, сколько времени мне понадобится, чтобы обо всём забыть и не вздрагивать при малейшем шорохе?

В офис приезжаю после обеда.

— Хреново выглядишь, — комментируют коллеги, отведя взгляды от мониторов. — Это тебя на регате так помотало?

— На шампанском опять сэкономили, — на слове «шампанское» передергиваю плечами. Алёнка хохочет. Весело ей. Ну, ничего! Я отомщу, когда похмелье будет у неё. Вяло отсалютовав напоследок, иду к себе. Дрожащими, как у наркоманки, руками вскрываю пакетик растворимого супа. Химия — это то, что сейчас меня спасёт. Я надеюсь. Высыпаю содержимое пакетика в чашку… Щёлкает чайник. Заливаю порошок кипятком. В нос ударяет обалденный аромат курочки и специй. С губ слетает полный блаженства стон — сейчас мне мало надо для счастья. Поворачиваюсь, чтобы достать ложку и…

— Какого чёрта? Вас стучать не учили?

Казак стоит на пороге, привалившись плечом к косяку и сложив на груди руки. Выглядит он не в пример мне свежо. Ну, ещё бы. Это ж не он нажрался!

— Разве я мог увидеть что-то новое для себя? — замечает он, проходясь по мне злющим взглядом. Была бы я черепахой, тут же втянула бы голову в панцирь. Но я человек. И со стыда могу разве что провалиться под землю.

— Вы точно хотите об этом поговорить?

— О, мы, оказывается, снова на вы!