Непохожие

Кажется, у меня краснеют даже подошвы. Я пригубляю суп, не находясь с ответом. Кипяток обжигает язык. Так мне и надо!

— На ты мы, вроде, не переходили, — замечаю совсем уж жалко.

— А, вон оно что! У тебя память отшибло. Тогда тем более надо к врачу. Пойдём!

— К какому ещё врачу?! В смысле? У меня рабочий день, знаете ли… Я…

— Ты сейчас пойдёшь со мной. У меня мало времени. И твоего я много не отниму.

— Я не понимаю! Чего ты хочешь?

— Чтобы ты сдала анализы, — поясняет Казак, придавливая меня к полу тяжёлым взглядом.

— Анализы? — я просто не могу в это поверить! Смотрю на него, открыв рот, и не могу выдавить из себя ни слова больше.

— Да. Анализы. Послушай, — Казак косится куда-то за спину, после заходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Спасибо и на этом! — Может, ты и привыкла трахаться вот так, без защиты, но мне это несвойственно. Я хотел бы убедиться…

— Что я не наградила тебя хламидиями? — в конечном счёте ярость берёт верх над моими чувствами, и я вновь обретаю способность мыслить.

— Вроде того. А ещё нужно принять меры экстренной контрацепции.

Каждое слово, слетающее с губ Казака, оседает на моей коже грязью. И хоть умом я понимаю, что ничего такого в его словах нет, они всё равно глубоко меня задевают. Я с такой силой стискиваю зубы, чтобы не вцепиться этому козлу в глотку, что стихнувшая, кажется, вот только боль возвращается.

— Я уже приняла «Постинор», — цежу сквозь зубы.

— Может быть. Но я этого не видел.

Ярость из головы перекидывается на всё тело, проходит разрядами тока. Я срываюсь с места, хватаю сумочку, вытрясаю её содержимое на стол. Руки ходят ходуном… Ну и чёрт с ним. Среди помад, салфеток, флакона духов и прочей мелочёвки нахожу коробочку с лекарством, выдавливаю вторую таблетку, которую, по-хорошему, стоит принять лишь часа через два, и под его тёмным взглядом закидываю в рот.

— Доволен?! — рявкаю, сглотнув. — А, нет, постой… Давай уж, чтобы никаких подозрений, — подлетаю к своему недавнему любовнику и, широко открыв рот, вываливаю язык. — А-а-а-а-а. Ну?! Убедился? Я проглотила.

Из глаз Андрея Владимировича на меня смотрит бездна. Даже знать не хочу, какие картинки родились в его воспалённом мозгу! Выглядит он просто бешеным.

— Убедился, да. Дело за анализами. И не надо так на меня смотреть. Мы оба потеряли голову.

Это его «потеряли голову» неожиданно льстит. Нет, я точно какая-то больная! Прижимаю пальцы к вискам.

— Ну, раз оба, то и анализы будем сдавать оба. Пойдём!

Сгребаю со стола в сумку всё, что из неё высыпала. Закидываю на плечо.

— О! Вижу, вы уже успели переговорить… — заглядывает в кабинет Вишневская. Перевожу недоумённый взгляд с начальницы на своего нежданного гостя. Что она имеет в виду, интересно?

— Нет, ещё не успели. Я как раз пригласил Нелли на обед, чтобы обсудить детали. Вы не против?

— Конечно, нет. Это весьма разумно.

Я заставляю себя улыбнуться, зачем-то подыгрывая Андрею.

— О чём Лина говорила? — интересуюсь я, когда за нами закрываются двери лифта.

— О твоём новом задании.

— И в чём же оно заключается?

Нет, всё же какой дурацкий день! Всё одно к одному. Теперь ещё и это… Он, значит, в курсе, а я — нет.

— Насколько я знаю, вы делаете серию заметок о бизнесе, который занимается благотворительными проектами.

— Скорее, о бизнесменах. И каким боком здесь вы?

— Я — ваш новый герой. Вишневская, что, вообще ничего тебе не сказала?

Двери лифта открываются. Казак пропускает меня вперёд. Ну просто джентльмен, чтоб ему пусто было!

— Нет. Я сегодня приехала в офис позже обычного. А на последней планёрке ничего такого мы не обсуждали.

Казак бросает на меня очередной понимающий взгляд, и схлынувший было румянец вновь начинает движение вверх по моим щекам. Ну что за дерьмо!

— Ты задолжала мне извинения за ту статейку.

— А… Вот оно что, — качаю головой. Мы ему подпортили репутацию, мы её и восстановим, вот как, выходит? Одна проблемка — я не хочу выгораживать мудака. Я, напротив, многое бы отдала за возможность предать огласке как можно больше таких вот случаев. Чтобы распоясавшиеся козлы вроде моего папочки или Казака не думали, что смогут избежать ответственности. Хотя бы в форме общественного порицания, если иной управы на них не найти.

— Кажется, тебе не по душе такой поворот событий, — нагло ухмыляется Андрей Владимирович.

— Не умею, знаешь ли, лизать зад…

— Ну, лизать в принципе у тебя выходит неплохо. Думаю, с задом техника исполнения та же.

Я останавливаюсь посреди холла, не в силах поверить тому, что слышу. Может, этот контраст меня и заводит? То, что цивилизованный с виду мужик внутри абсолютный дикарь? Что под его дорогим костюмом прячется… Нет-нет, об это вообще вспоминать не стоит! Сжимаю кулаки и делаю несколько глубоких вдохов.

Какой у меня выход? Выхода нет, если я, конечно, хочу сохранить работу. Значит, что? Значит, нужно просто сделать это, переступив через себя.