Непокобелимый (с иллюстрациями)

— Я просто вернусь в Реку, — ответил её супруг. — И… здесь нет Кастора. Никакой ошибки. Тогда у тебя всё получилось, не только с Поллуксом, как мы думали. Я считаю, и Кастор получил новую жизнь, но магии на него не хватило.

— Так Кастор стал сквибом? — прошептала Вальбурга.

— Думаю, хуже. Он стал магглом, — покачал головой Орион, внимательно вглядываясь в реку. — Мне пора, и тебе тоже. Не медли. Беги.

Вальбурга не поняла, как Орион оказался в Реке, но услышала тихий плеск, а затем мост под ней «раскалился» окончательно и завибрировал от магии, почему-то оказавшись очень длинным. Она поспешила, а обернувшись, увидела, что солнце вот-вот сядет, скрывшись из проёма в скале. И тогда она подхватила платье и побежала со всех ног.

* * *

18 января 1981 г.

Англия, Лондон, Блэк-хаус

Вальбурга очнулась в кровати в своей комнате. Горько пахло полынью от какого-то зелья. Несколько флаконов стояло на тумбочке. Там же располагался красивый ночник — один из последних подарков Ориона — шар из цветного стекла, похожий на букет роз с инкрустацией бриллиантами, которые изображали росинки на лепестках. Кто-то поставил её зеркало почти напротив кровати, и мягкий красноватый свет мерцал в проёме чёрной рамы. Как будто тот мост провёл душу Вальбурги через её зеркало…

— Мама?.. Кричер! Почему это зеркало стоит тут? Прямо на проходе! — раздался голос Сириуса, и манящий свет в зеркале померк, заставив Вальбургу оторвать взгляд от того места, в котором она, похоже, всё-таки побывала.

— Сириус? Что ты здесь делаешь?.. Как долго я?.. — спросила Вальбурга, внезапно понимая, что не может подняться с постели, как думала ещё минуту назад.

— Не волнуйся, мама, сегодня восемнадцатое января. Ты заставила меня поволноваться, — взял её руку Сириус, прижимая ладонь к своему горячему лбу.

— Ты заболел? Слишком горячий… — спросила Вальбурга, отчётливо вспомнив события более чем двадцатилетней давности, о которых напомнил ей Орион.

— Что? Нет… Это просто ты слишком холодная, — объяснил сын. — Ты помнишь о том, как решила посмотреть память Северуса Снейпа? После этого ты впала в кому. Почти на девять дней. Вчера я дал тебе то зелье, которое уничтожает ментального паразита, который в тебя пробрался. У тебя почти сутки был бред, ты металась. Повторяла «я не хочу умирать»… А потом затихла и уснула. Северус сказал, что это нормально и, скорее всего, ты придёшь в себя ближе к закату, так и вышло.

— Да… — потёрла лоб Вальбурга. — Припоминаю… Да! О, великий Мерлин! Я вспомнила!

— Что?

— Тот ментальный паразит… Он… он заставлял дико любить жизнь. Это странно, но эта любовь, она была… неестественной. Словно отрицающей, что смерть существует и всё в круговороте вещей. Как будто ты не можешь умереть, не должен, не способен, обязан придумать что-то, что продлит твою жизнь в бесконечность… — она вздрогнула, снова ощутив воды Реки. Было это настоящим видением или всё происходило в её голове под воздействием того паразита? И как же Орион?.. И его слова про ритуал, в котором не смогла разобраться даже Беллатрикс, и информация о судьбе Кастора?

— Что-то ещё? Мама? — погладил руку Вальбурги Сириус, возвращая в реальность.

— Было что-то вроде подсказки… Дай подумать… — Вальбурга потрогала подбородок. — Мне кажется, что ментальный паразит настраивал носителя на создание крестражей… Причём не одного, а сразу нескольких. Я читала одну книгу в нашей библиотеке. Есть способ… точнее, был способ принудительного разделения души и заключения её в предмет путём особого ритуала. По легендам и слухам, крестражи изобрела ещё Ровена Рейвенкло, одна из основательниц Хогвартса, но не ручаюсь, что это на самом деле было так. Как показали… хм… опыты и попытки повторения этого «трюка», ничего хорошего из этого не выходило. Слишком много… Побочных эффектов. Впрочем, в итоге благодаря наработкам и схемам крестражей было придумано создание живых портретов. Кстати, авторство принадлежит нашей семье: некому Цефею Блэку, который увлекался живописью, он жил ещё до принятия Статута Секретности. Его портрет есть в дальней секции библиотеки, но он не особо разговорчив. Поэтому те книги о крестражах и сохранились в библиотеке почти в полном объёме. Магия тёмная, с обязательным человеческим жертвоприношением, причём другого волшебника. А результат весьма сомнителен. В портретах же в жертву приносится сам маг в конце своей жизни, и душа переносится на заранее подготовленный холст, оживляя портрет и наделяя его памятью, манерами общения. Живой-мёртвый человек, заключённый в холсте. Секрет фамильный… Даже в Хогвартсе, кажется, из всех многочисленных портретов директоров всего парочка по-настоящему «живых», которые каким-нибудь способом имели доступ к нашей библиотеке. Остальные просто обычные оживлённые полотна, неполные слепки личностей без заключённой в них души.

Сириус как-то странно на неё посмотрел, и Вальбурга растрепала чёрные волосы сына.