Непокоренный «Беркут»

– Я когда был в общаге, Васигу встретил. Он вещи собирал, – проговорил Гривник, осторожно отодвигая от себя грязный кусок полиэтилена.

– Да, с Ромой неприятный оборот вышел. Вчера, когда мы от Октябрьского вниз на Крещатик спускались по ступенькам, по нам стрелять начали. Он как увидел первого раненного, всего в крови, в ступор впал.

– Не пойду вниз, пока автомат не дадите, – уперся и ни в какую. Его командир взвода уговаривал и пацаны, а он все свое талдычит: «Дайте оружие, пойду», а какое у нас оружие кроме «Фортов»? – рассказал Иван о вчерашнем происшествии.

– Командир его сначала в автобус отправил, чтобы панику не сеял, а после сказал собирать вещи и ехать домой. Такие бойцы не нужны, – закончил за Ивана рассказ Степаненко. Все замолчали, думая каждый про свое.

– А я Ромку не осуждаю. Не каждый может вперед идти, когда рядом товарищ весь в крови, раненый орет, высказался в поддержку Васиги Ахтыркин.

– Но ты ведь шел вперед, не дал заднюю, – начал злиться Иван. Ахтыркин пожал плечами, мол, бывает, и улыбнулся.

– Получается Саркис, которого подстрелили, должен идти вперед, а он нет, будет в стороне наблюдателем стоять, смотреть, как товарищей расстреливают, а потом им в госпиталь апельсины носить или цветы на могилку.

Раскрасневшийся Журба умолк, гневно раздувая ноздри. Товарищи, опустив глаза, молчали. Со стороны баррикад начали бахать фейерверки, выстрелы огненными кометами понеслись в сторону милиции. Гривник, еще не привыкший к подобному, испуганно вжал голову в плечи. Один из салютов упал под ноги Ахтыркину. Увидев это, Вова вскочил и, развернувшись, закрыл уши руками. Миша равнодушно отвернул в сторону лицо. Ба-бах! Взрыв осыпал милиционеров мелкими искрящимися огоньками.

– Все равно, я думаю, что Васига молодой, ну испугался, – как ни в чем не бывало, продолжал спорить Ахтыркин.

– Американец тоже не старый, шел вместе со всеми и назад не побежал, – продолжал стоять на своем Иван.

Гривник, немного смутившись, сел назад на свое место. Увидев смущение товарища, Степаненко успокоил:

– Привыкнешь. Мы поначалу тоже в разные стороны разбегались, а потом привыкли. Хуже, когда петарду или взрывпакет бросают, они к ним шарики приматывают. Если увидел, лучше беги.

– Да я не испугался, просто как-то неожиданно все произошло, – храбрился Вова.

– Здесь все неожиданно происходит, – засмеялся Ахтыркин.

Смена за разговорами пролетела незаметно. Гривник умудрился вымазать свою чистую форму и теперь, матерясь, пытался на ходу вытереть рукав, растирая сажу еще сильнее.

– Можешь не тереть, скоро вся такая будет, – смеясь, успокоил Каустович.

Опираясь на автобус, их встречал Кольницкий.

– Ну как нога? – спросил Иван у друга, помогая ему запрыгнуть в автобус.

– Нормально, уже опухоль спадает, – ответил Андрей.

– Может, все же в госпиталь поедешь. «Скорая» в госпиталь отвезет. Там врач посмотрит, рентген сделают, – Журба снял бронежилет и бросил его на сиденье.

– Там и так полный госпиталь. Вчера только из нашего автобуса пятерых увезли. Пройдет. Я мазью мажу, что фельдшер дал, уже не так болит.

– Вань, у тебя телефон несколько раз уже звонил, – крикнул Одас, как всегда ковыряясь во внутренностях автобуса.

– Блин, жена Находько. Она как чувствует, что Гену ранили. Он телефон выключил, а я ей сказал, что он уехал продукты получать и телефон разрядился. Телефон опять зажужжал.

– Алло!

Из трубки послышался женский крик, вперемешку со слезами. Иван молча, с виноватым видом слушал упреки, обвинения и всхлипы, звучащие из трубки. Одас, услышав доносившиеся из трубки звуки, еще глубже залез во внутренности автобуса. Наконец трубка в руках Журбы замолчала, послышались гудки.

– Жена Находько узнала, что Гену ранили, – виновато пояснил он Одасу, сидящему за рулем с грязными руками и смотревшему на него сочувственным взглядом. В руках у Ивана опять завибрировал телефон. Он посмотрел на экран: «любимая».

– Уже созвонились, – обреченным голосом сказал Иван. – Да!

Из трубки один за другим неслись вопросы, на которые он еле успевал отвечать.

– Со мной все в порядке. Гену немного ранили в ногу. Сидим в автобусе.

– Игорек, скажи что-нибудь, а то мне не верят, – попросил Журба, протягивая трубку Одасу.

– Да в автобусе мы, успокойся, – крикнул Игорь в трубку и быстро вернул ее назад.

– Алло! Убедилась? Все нормально. Я тебя не обманываю.

Послушав еще наставления и быстро попрощавшись, Иван отключил телефон.

– Ух! Заморился, – тяжело опускаясь на сидение, произнес милиционер. – Все равно, что вагон цемента разгрузил.

– Да, и не говори, с ними тяжело, – засмеялся с другого конца автобуса Ахтыркин.

– Когда нам теперь заступать? – спросил Степаненко.

– В девять вечера, а потом под утро.