Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига

«Человек, еще в юности прошедший ужасы Освенцима и Маутхаузена, – начал Линч, – затем служивший в контрразведке армии США, ныне, в возрасте сорока девяти лет, ставший почетным гостем этого вечера, Зигги Вильциг – самый молодой председатель правления и президент крупного банка в истории Нью-Джерси, а также председатель правления и президент Wilshire Oil Company of Texas. Он умеет обращать все в золото, как царь Мидас: при нем выручка нефтяной компании выросла за десять лет с миллиона долларов до тридцати миллионов, а активы банка со 180 миллионов до 316 миллионов».

Последовало еще несколько фраз, после чего Линч сел, а к микрофону вышел бывший губернатор Нью-Джерси Роберт Мейнер.

«То, как ему удается управлять многоликой финансовой империей и по-прежнему выделять время на благотворительную и общественную деятельность, просто феноменально», – воскликнул Мейнер.

Зигги входил, в частности, в советы директоров таких организаций, как National Israel Bonds Cabinet, конгрегации Adas Israel, академии Hillel, центра ухода за пожилыми людьми Daughters of Miriam в Клифтоне, Еврейской больницы и реабилитационного центра в Нью-Джерси. Неудивительно, что две организации из вышеперечисленных занимались уходом за пожилыми людьми и охраной их здоровья. Зигги потерял обоих родителей в юном возрасте: он никак не мог предотвратить их убийство. Сейчас, обретя власть и деньги, он стремился помочь как можно большему количеству пожилых людей.

Мейнер сел, и заместитель посла Израиля Мордехай Шалев вызвал Зигги на подиум и вручил ему медаль премьер-министра. Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин должен был присутствовать лично, но напряженная ситуация в стране из-за конфликта с арабами не позволила ему прилететь в США. Г-н Шалев зачитал в микрофон надпись на медали: «Другу Израиля за многолетнюю гуманитарную деятельность и защиту мира». Гости поднялись на ноги и зааплодировали. Одни скандировали его имя, другие кричали «Браво!». Зигги помолчал и оглядел огромный бальный зал. В помещении установилась торжественная тишина, и все сели. Он поправил микрофон и начал благодарить – сначала принимающую сторону, выражая свою любовь к Израилю, а затем семью, друзей и сотрудников за преданность и поддержку. Затем он попросил присутствующих встать для минуты молчания.

«Мы встаем, – пояснил он, – в память о миллионах евреев, погибших во время Холокоста, и о множестве праведных неевреев, погибших вместе с ними. В особенности мы хотим почтить память более миллиона убитых еврейских детей, большинству из которых не было и двенадцати». В зале воцарилась тишина. Через некоторое время он пригласил всех садиться.

«Я до сих пор не свободен, – признался он в микрофон. – Я по-прежнему в Освенциме».

По залу пробежал холодок, но те, кто был знаком с Зигги, не удивились его признанию. Зигги пытался избавиться от своих демонов, являя их миру. Однако вечер задумывался как праздничный, а не траурный, и он старался выдержать в своем выступлении баланс, уместным образом добавляя в него юмор и поэзию.

«Как можно понять весь этот ужас? – спрашивал он присутствующих. – Лично я никогда не отказывался от веры во Всевышнего. Пусть он сотворил крыс, ядовитых змей и нацистов, но создал он и прекрасных птиц, бабочек – а также величайшее чудо для всех евреев: Израиль, родину еврейского народа».

Когда он закончил, гости встали и зааплодировали Зигги – нефтянику, банкиру, филантропу, предпринимателю, сделавшему головокружительную карьеру, иконе борьбы за гражданские права, лидеру еврейского сообщества, а прежде всего – выжившему узнику концлагерей. Он поблагодарил аудиторию, спустился с подиума, взял под руку Наоми, сделал знак осветителям, и они, как Фред Астер и Джинджер Роджерс, закружились в венском вальсе. Свет был потушен, и зал освещали лишь свечи на зеркальных стенах и обеденных столах. Он кружил жену то влево, то вправо, расставив руки и демонстрируя собравшимся, что умеет двигаться не только по залам заседаний. Как много времени прошло с начала их совместной жизни, когда во время отпуска с детьми – Айвеном и Шерри – им приходилось спать с ними в одном номере дешевого мотеля. Если он и скучал по тем временам, то не так уж сильно. Настоящее было прекрасно, а будущее еще великолепнее.

События развивались так быстро, его восхождение на вершину бизнеса было таким стремительным, что никому и в голову не пришло увидеть какую-то иронию в том, что высшая гражданская награда Израиля вручается человеку, который ни разу в жизни в этой стране не бывал.