Непокорная

Рядом со Штарембергом падали ополченцы, и он понял, что они не смогут долго удерживать позиции. Наконец выстрелила первая пушка, которую люди коменданта привели в боевую готовность. Гвозди и рубленый свинец вонзились в тела янычаров, замедляя их продвижение. В этот момент подоспели новые мушкетеры, а также пикинеры гарнизона и ополченцы. Распавшиеся ряды защитников снова сомкнулись, и врагов удалось отбросить за брешь. Несколько венцев даже спрыгнули в кратер, чтобы отогнать турок еще дальше.

Увидев это, Штаремберг закричал:

– Стойте! Оставайтесь возле бреши, иначе наши же пушки разнесут вас на куски!

Поскольку в этот момент несколько орудий выстрелило и множество янычаров было убито, защитники города остановились. Ряды их врагов в одночасье поредели. Оставшиеся в живых турки бросились обратно в окопы или же побежали через открытое поле.

– Мы это сделали! – крикнул Кульчицкий. – Мы заставили их отступить!

Штаремберг сам не мог в это поверить. Еще мгновение тому назад он полагал, что город обречен, но теперь увидел в свете факелов, что янычары обратились в бегство.

– Они вернутся, – сказал Штаремберг Кульчицкому и остальным. – Поэтому мы должны немедленно заделать брешь и возвести новый боевой ход.

– Сколько раз они еще будут атаковать? – спросил мужчина, пристегнувший нагрудник поверх пекарского халата.

– Пока не возьмут город. Или же пока деблокирующая армия не прогонит их к чертям, – ответил Кульчицкий вместо Штаремберга.

Комендант задумчиво кивнул:

– Это так. Поэтому молитесь, чтобы баварцы, франконцы, саксонцы и, прежде всего, поляки прибыли сюда как можно скорее.

5

Настроение в шатре Кара-Мустафы было подавленным. Хотя никто открыто не винил великого визиря в неудачной атаке прошлой ночью, Исмаил-бей видел по лицам сановников, что ответственность за поражение они возлагают именно на него. Главный ага янычаров скорчил такую гримасу, как будто хотел задушить весь мир. Потери среди его людей были просто ужасными, и ему пришлось бы потратить много усилий, чтобы убедить янычаров снова атаковать.

Исмаил-бея впервые пригласили на военный совет. Тем не менее он воспринял это не как знак особого почета, а как угрозу со стороны великого визиря. Тот словно говорил ему: «Ты всегда у меня на виду». К тому же Исмаил-бея посадили сзади, вместе с господарями Валахии и Молдавии, которые, будучи христианами, занимали самое низкое положение среди собравшихся здесь офицеров. Как и Исмаил-бей, они помалкивали, слушая, как Кара-Мустафа распекает агу янычаров.

– Твои люди – собаки, которых следует выпороть! Как они посмели отступить? Они ведь почти прорвались сквозь ряды гяуров!

Визирь с длинной коричневой бородой, облаченный в широкий красный плащ и огромный тюрбан, заметно отличался от офицеров, одетых в доспехи. Предводитель янычаров поймал на себе его взгляд и почувствовал себя жалким червем.

Ага поднялся и сжал кулаки:

– Мои янычары храбро сражались, но против мушкетов и пушек они бессильны. Атаковать нужно было днем – и при поддержке наших орудий!

Первые слова критики прозвучали. Кара-Мустафа крепко сжал губы и многозначительно посмотрел на каждого из присутствующих. На мгновение его глаза встретились со взглядом Исмаил-бея. Тот старался выглядеть не слишком довольным.

Причин для радости у него действительно не было, ведь в бою погибло слишком много турок. Защитники Вены отчаянно сопротивлялись, но в поражении был виноват Кара-Мустафа. Вместо того чтобы предложить гяурам приемлемые условия капитуляции и позволить им сохранить свою веру, великий визирь потребовал немедленно подчиниться ему и принять ислам. Неудивительно, что Штаремберг и остальные жители города готовы были скорее умереть, нежели сдаться.

Слова аги разрушили плотину, которая до сих пор удерживала окружающих от критики в адрес великого визиря. Ибрагим-паша, губернатор Буды, пожилой, опытный человек, который был хорошо знаком с землями по эту сторону границы, указал пальцем на Кара-Мустафу:

– Этот поход был подготовлен на удивление плохо! Великий Мехмед Фатих покорил Константиние с помощью тяжелых пушек. В отличие от него великий Сулейман Кануни потерпел неудачу под Веной, потому что у него не было таких осадных орудий. Вы должны были извлечь урок из его неудачи. А вместо этого взяли всего лишь несколько десятков легких пушек, которые не могут причинить существенного вреда бастионам и крепостным стенам Вены. Обстреляв город из пушек тяжелого калибра, мы бы уже давно подготовили условия для атаки. Вы же положились на туннели и подкопы. Но на рытье туннелей уходит много времени и сил, к тому же это дает врагам возможность вырыть встречные туннели. Взрывные заряды тоже тяжело рассчитать. Они либо слишком слабые, и тогда от них нет никакого толку, либо слишком сильные, как прошлой ночью. Взрыв действительно пробил брешь в стене, но при этом образовался глубокий кратер, через который наши янычары смогли перебраться лишь с трудом.

– Очень смело! – услышал Исмаил-бей тихий комментарий одного из господарей, сделанный на валашском языке.