Непокорная

– Господи! Выходит, Карл и Йоханна тоже могут быть мертвы, – простонал Фирмин.

– Выходит, так, – произнес поляк с сожалением и ушел.

Фирмин посмотрел ему вслед и задумчиво прищурился. Что этот человек имел в виду, произнося «много лет назад»? Говорил ли он о времени, когда Карл и его сестра уже были у своего деда, или же близнецы добрались до Польши лишь после его смерти? Фирмин поспешил за солдатом и спросил его, когда умер Жемовит Выборский. Но поляк лишь пожал плечами:

– Точно не знаю. Я когда-то слышал об этом.

По его лицу было заметно, что любопытный немец начинал его раздражать.

Фирмин попрощался с солдатом, понимая, что вряд ли узнает от него что-нибудь еще. Он поговорил еще с некоторыми поляками, но они либо не понимали его, либо никогда не слышали о Выборских. Наконец Фирмин сдался и решил вернуться в свой лагерь. На обратном пути он прошел мимо польского отряда, на знамени которого была изображена Дева Мария с младенцем Иисусом и мечом. Стоило слуге сделать еще десять шагов, и ему объяснили бы, где можно найти Кароля и Яна Выборских.

11

Атмосфера в лагере была напряженной. Хотя после пройденных бесконечных миль поляки наконец почти добрались до цели, было неясно, хватит ли собравшихся здесь сил, чтобы одолеть огромную армию великого визиря. Карл Лотарингский, Максимилиан Эмануэль Баварский и Иоганн Георг Саксонский, сплотившиеся вокруг Яна Третьего, разрабатывали наиболее безопасный план спасения Вены и Запада. Также нужно было решить, кому достанется верховное командование. Некоторые из советников императора Леопольда просили его потребовать эту должность для себя или хотя бы настоять на том, чтобы ее получил Карл Лотарингский. Иоганн Георг Саксонский заявил, что как курфюрст Священной Римской империи он не будет служить под руководством безземельного герцога, а Максимилиан Эмануэль Баварский считал себя наиболее подходящей кандидатурой на пост верховного главнокомандующего.

Ввиду отчаянного положения, в котором находилась осажденная Вена, Карл Лотарингский счел борьбу за главенство пагубной и заявил, что верховным главнокомандующим должен стать Ян Третий, который был полководцем высшего ранга. Ян Собеский остался весьма доволен таким отношением Лотарингского. Хоть он и был избранным, а не урожденным монархом, по званию Ян Третий стоял выше обоих курфюрстов и уж тем более выше Карла Лотарингского, который находился на службе у правителя. Кроме того, он обладал большим опытом борьбы с турками и уже разработал план сражения.

Чтобы не оскорбить курфюрстов и Карла Лотарингского, Ян Третий выслушал их предложения и учел их, насколько посчитал это целесообразным. Наиболее ценным для него был совет Лотарингского, поскольку тот уже несколько недель передвигался в окрестностях Вены и хорошо знал эту местность.

Теперь отдельным войскам необходимо было подготовиться к походу на Вену. Последние известия обнадеживали: Кара-Мустафа все еще держал свою армию перед Веной, не предпринимая попыток отправиться им навстречу. Когда поляки, саксонцы, франконцы, баварцы и австрийцы свернули свои лагеря и пустились в путь, стало понятно, почему Кара-Мустафа уделял Венскому лесу так мало внимания.

Дороги между крутыми лесистыми холмами были предназначены для двуколок и подвергались чрезвычайной нагрузке, когда по ним продвигались повозки и пушечные лафеты. Кроме того, пехотинцы спотыкались на неровной местности, да и у кавалерии дела обстояли не лучше. Йоханне и ее товарищам приходилось часто слезать с коней и вести их под уздцы.

Таким образом, поляки продвигались вперед довольно медленно, постоянно опасаясь, что турки преградят им путь. Но вот они миновали Санкт-Андре и Хирлинг, а турок все еще не было видно. Вскоре показался Каленберг, слева от которого находился Леопольдсберг, а справа – Фогельзангберг. С этих трех холмов и должно было начаться нападение на осаждающего Вену врага.

Но сперва нужно было на них взобраться. Первопроходцы прорубали через лес просеки, чтобы армия могла двигаться дальше, в то время как несколько отрядов пехоты шагали вперед. Они должны были вытеснить часовых с наблюдательного пункта, который Кара-Мустафа установил на Каленберге, и удерживать высоту до тех пор, пока не подоспеют основные силы.

– Черт, вот зачем сейчас дождь? – выругался Игнаций, когда с неба упали первые капли, и поднял глаза к небу. – Так у нас ничего не получится! Лошади могут поскользнуться и сломать себе ноги.

– Тогда мы пойдем на турок пешком, – сухо ответил Адам.

Прежде чем Игнаций успел ему ответить, к ним подбежал артиллерист:

– Вы должны помочь нам и впрячь своих лошадей. В одиночку мы не сможем поднять пушки наверх.

– Мы даже не знаем, сможем ли помочь, – недовольно ответил Игнаций.

– Перестань! – приструнил его Адам. – Помогите товарищам с пушками, – обратился он к остальным гусарам.

– Спасибо! – крикнул артиллерист и попросил своих воинов принести веревки, чтобы люди Адама могли запрячь своих лошадей.