Непокорная

Йоханна внимательно огляделась вокруг. В маленькой крепости царил порядок. Крыши были крыты дерном, который постоянно увлажняли, чтобы обеспечить защиту от горящих стрел. Из амбразур угловых башен торчали дула маленьких пушек, а палисад состоял из массивных стволов, привезенных сюда Османьским из Жолквы. Да, состояние крепости можно было бы признать удовлетворительным. Однако Йоханне что-то не нравилось, хоть она и не могла бы сказать, что именно.

Девушка невольно вспомнила свои первые дни в этом месте. Сначала ей, Карлу и Войславу приходилось ночевать в одной из четырех казарм вместе с остальными. Там она поняла: храп и зловоние мужчин ужаснее, чем страх быть разоблаченной. Через четыре недели Османьский, сославшись на родство, перевел близнецов в здание, где жил сам, и выделил им по небольшой комнатке. Теперь Йоханна наконец избавилась от шума и неприятных запахов, но должна была остерегаться зорких глаз Османьского. Он был неотесанным грубияном, но дураком его не назовешь. Кроме того, Йоханна не могла не признать, что их попечитель был хорошим предводителем. С тех пор как близнецы прибыли сюда (примерно год назад), Османьский четырежды отразил нападение татарских полчищ и трижды отбил у них пленников.

Лишь раз девушке довелось лично присутствовать при столкновении с врагами: Османьский заявил, что из-за низкого роста Йоханна не может сражаться с татарами. В отличие от нее, Карл уже несколько месяцев выезжал вместе с отрядом Адама… При мысли об этом Йоханна оглянулась на брата. За год он еще немного подрос и теперь был почти на голову выше ее. Только короткие волосы, все еще довольно маленькие, к счастью, груди и мальчишеское поведение позволяли Йоханне избежать разоблачения.

– Готовы? – Голос Османьского разнесся эхом по площади и напомнил Йоханне о том, что и в этот раз ей не разрешили ехать вместе со всеми.

Всадники ответили предводителю; при этом девушка услышала, что и Карл радостно крикнул «Да!».

– Эй, Ян! Где тебя черти носят? – заорал Османьский.

Йоханна неуклюже шагнула вперед:

– Я тут, капитан!

Жеребец Османьского фыркнул и затанцевал на месте.

– Стой смирно, – приказал ему всадник и развернулся к Йоханне. – На этот раз мы выезжаем патрулировать границу; нас не будет неделю. Ты и еще несколько человек останетесь здесь и будете охранять крепость. Правда, я не думаю, что Азад Джимал решит воспользоваться моим отсутствием и попытается ее сжечь…

– Мы будем бдительны, капитан!

Йоханну раздражал его поучительный тон – она и сама знала, что ей делать. В конце концов, она оставалась здесь бóльшую часть времени и многому научилась у Ярослава, служившего у Османьского. Старик умер две недели назад, и после долгих размышлений капитан передал его пост Йоханне. Конечно, Османьский предпочел бы поручить эти обязанности одноногому ветерану Лешеку Шлимаку, но тот отказался, а среди остальных никто не мог командовать людьми в его отсутствие. Османьскому пришлось бы оставить в крепости либо своего заместителя Фадея, либо недавно присоединившегося к отряду Игнация Мышковского, а он этого не хотел.

Пока Йоханна размышляла об этом, Адам, быстро глянув на нее, развернул лошадь. Он поскакал вперед, Фадей поехал сбоку от него, а остальные всадники, в том числе и ее брат, последовали за ними. Карл помахал сестре рукой и выехал за ворота.

Йоханна поднялась на ближайшую из четырех башен и посмотрела вслед отряду. За этот год она поняла, что ей не следовало судить о мужчинах по их потрепанной одежде. Они могли быть неотесанными, порой неуправляемыми, но все были хорошими воинами и последовали бы за Османьским даже в ад.

– Теперь они снова отправились в путь, а мы вынуждены оставаться позади, как хромые лошади, – сказал Лешек Шлимак, которому Жемовит Выборский вынужден был ампутировать левую ногу, после того как в нее попала стрела и началось заражение крови.

Сейчас Лешек опирался на тяжелую деревянную ногу и костыль. Но это не помешало ему подняться следом за Йоханной в башню.

– Да, они уехали. Да хранит их Пресвятая Богородица Замосцкая…

«Особенно моего брата», – добавила про себя Йоханна.

Лешек кивнул с угрюмым выражением лица:

– Наш капитан насыплет татарам соли под хвост, малыш. На прошлой неделе, вернувшись из Замостья, Фадей рассказал, что Османьский не дает им ни минуты покоя. Даже у константинопольского султана начинается изжога, когда он слышит имя нашего предводителя. Фадей говорит, что Великий турок назначил за его голову сто злотых!

– В таком случае султан поскупился, – ответила Йоханна и рассмеялась. – Любой из наших всадников стоит больше.

– Эта сумма увеличится, как только наши хорошенько надают татарам по зубам. Фадей сказал, что султан даже послал одного из своих приближенных к хану Азаду Джималу, чтобы тот посоветовал ему, как избавиться от нашего Османьского. Знатному турку наверняка придется несладко. Он, небось, не привык спать в юрте и пить кобылье молоко…

– Ты так много знаешь, Лешек. Почему же мне ничего не известно? – удивленно спросила Йоханна.